Украина договор о поставках газа на следующий год не подписала, и с 1 января 2006 года Газпром прекратил поставки газа на Украину. В ответ Киев стал отбирать для собственных нужд газ, идущий в Европу, после чего в украино-российский спор вмешались представители стран ЕС. И европейцам было отчего беспокоиться, ведь погода была морозной, а количество российского газа, получаемого Венгрией, упало наполовину, Германией — на 65 %, Грецией — на 81 %, Болгарией — на 90 %. Объемы российского газа, получаемые Францией, снизились на 70 %[151]. В результате в газовых переговорах между Киевом и Газпромом на некоторое время был достигнут компромисс. Стоимость газа для Украины была повышена до 95 долларов за тысячу кубометров[152]. Эта цена должна была действовать первое полугодие 2006 года, в дальнейшем цена подлежала дальнейшим согласованиям. При этом теперь между продавцом и конечным потребителем возник посредник — швейцарская компания «РосУкрЭнерго», 50 % акций которой принадлежало Газпрому, а еще 50 % — нескольким украинским бизнесменам. В прессе проскальзывала информация о том, что украинские собственники компании относились к числу партнеров президента Ющенко. Поэтому против деятельности «РосУкрЭнерго» яростно выступала Юлия Тимошенко.
Зимой 2008/09 года газовый конфликт вспыхнул опять. Снова Россия прекратила поставки газа, требуя погашения Украиной долга за газ, достигшего размера почти в два с половиной миллиарда долларов. В ответ Киев начал отбирать европейское голубое топливо. При этом с украинской стороны на ситуацию одновременно пытались повлиять находящиеся в конфронтации премьер Юлия Тимошенко и Президент Ющенко.
Владимир Путин прокомментировал действия украинских политиков так: «Сегодня в этих условиях (они) борются не за собственно цену на газ, а за возможность сохранить тех или иных посредников для того, чтобы использовать получаемые дивиденды в личных целях, личного обогащения и в целях получения необходимых финансовых ресурсов для будущих политических кампаний»[153].
Президент России Дмитрий Медведев был еще более откровенен, сказав: «Я считаю, что мы с нашими украинскими партнерами можем торговать без всяких посредников, особенно без посредников, вызывающих большие сомнения у украинской общественности, да и не только украинской… Проблема заключается в том, что некоторые участники переговоров отстаивали необходимость сохранения посредников и ссылались на инструкции, полученные наверху. А другая часть переговорщиков говорила, что эти посредники — абсолютное зло, которое подлежит безусловному и немедленному истреблению»