Аппарат едва заметно загудел и завибрировал. Платформа с ложем, на котором покоилось тело пленника медленно поползла в темную скважину рабочей камеры аппарата отчетного сканирования. Торцевая стенка платформы являлась и запирающей камеру крышкой, плотно подогнанной к круглому отверстию. Поэтому, когда платформа полностью задвинулась в недра аппарата, осталось только кольцо тонкой трещины. С глухим стуком задвинулись фиксаторы.
– Запуск кольцевого сканера, – оповестил один из операторов. – Активация программы глубокого сканирования. Процесс пошел…
Кромешная тьма аппарата сомкнулась вокруг Никсона. Он не чувствовал отчаяния или панического ужаса. Было лишь ощущение всепоглощающей ярости загнанного в угол зверя. Только вот выхода эта ярость не находила – слишком прочные путы держали надежно. Как известно – хорошо зафиксированный пациент в наркозе не нуждается. А фиксировать, судя по всему, здесь умели.
Воздух в камере внезапно наэлектризовался, в глазах появилась рябь мелких белых искр. Теплая волна разлилась от макушки до верхней части груди, словно Майкла медленно погрузили в незаметный теплый раствор. Внезапно Малыш вспомнил тот день, когда молодым курсантом учебного подразделения он впервые улегся во чрево армейского регенератора. Там тоже было темно и тепло в наполнившем саркофаг биологически активном растворе. Это воспоминание потянуло за собой целую вереницу других, и Майкл вдруг отчетливо увидел тот день, когда его друг Ралф Филби устроил подарок на день рождения, обменяв порнушку на возможность подкорректировать программу профилактической регенерации. Малыш тогда едва не сдох в регенераторе, но выбрался из него действительно другим человеком. Ярость отступила и, от воспоминаний о верном друге, Никсон даже невольно улыбнулся…
Аппарат загудел чуть громче и в голову Малыша ворвалась боль. Боль, равную которой он не испытывал еще ни разу в жизни. И разрываемой этим новым безжалостным врагом Малыш страшно закричал, как смертельно раненый зверь. А потом пришло забвение…
* * *
– Файлы на мой терминал для изучения. Все остальные копии ликвидировать и все следы тщательно зачистить, – командовал капитан Зенин суетящимся вокруг аппарата отчетного сканирования техникам. – Объект в изолятор. Уровень доступа ко всем материалам и информации «Красный ноль». Оператору-контролеру провести мягкое блокирование. Одним словом, вы знаете, как свои задницы прикрыть при красном ноле. Меньше знаешь – дольше жив.
Славомир ни на миг не сомневался, что его команды будут выполнены не просто в точности. Техники и операторы сделают все на двести процентов, выполнив и то, что приказал он, и еще целый комплекс мер, призванных полностью исключить всю утечку информации о сегодняшней процедуре. Слишком серьезными окажутся негативные последствия таковой утечки и для всех работающих здесь сейчас, и даже для тех кто не работал, и для членов их семей… С вещами, представляющими угрозу государственной безопасности, не шутят. Тем более, если им присвоен наивысший уровень доступа – «Красный ноль». К такой информации лучше не притрагиваться. А если уж коснулся хотя бы вскользь – пройди дезинфекцию, смени место жительства, контакты, имя, пол… Одним словом, Славомир ни на миг не сомневался, что после его заявления о присвоении такого кода, все будет сделано в самом лучшем виде. С минуту понаблюдав за рвущими подметки научными червями, капитан повернулся к стоящим в стороне армейцев: