* * *
Никсон пришел в себя, но глаза открывать или подавать иные признаки изменившегося состояния, по старой привычке не стал. Неизвестно кто мог находится рядом или подглядывать за ним через объективы скрытой камеры. Прежде, чем начать двигаться, он с тревогой прислушался к своим ощущениям. Во всем теле чувствовалась смертельная слабость, от которой Малыш весь мгновенно покрылся холодным липким потом. У него даже мелькнула мысль о том, насколько это странно – пришел в себя сухим, но вместе с сознанием накатило это недомогание и вот он уже весь обтекает струйками болезненного пота. Внимательный наблюдатель по одному этому вполне может заметить изменения в состоянии пленника. В то, что он до сих пор пленник, Майкл нисколько не сомневался. Последнее, что он помнил – тьма чрева аппарата отчетного сканирования и обрушившаяся на него всепоглощающая смертельная боль, длившаяся, казалось, бесконечность…
Сколько прошло времени с того момента, как он, наконец, потерял сознание, утонув в спасительном небытии, Малыш даже предположить не мог. Это могло быть несколько часов, а может и несколько дней. Наверняка после сканирования его перетащили обратно в камеру. Теперь впереди, после столь неудачного блефа с консулом Евразийской Империи и провалившейся попытки побега, его не ждало его ничего хорошего. Скорее всего, сосканировав что удалось с его заблокированной памяти, его оставили подлечиться перед последующим сканированием. Странно только что он не умер от воздействия установленных перед заданием блокировок.
Ощущение опасности отсутствовало полностью, и Малыш едва заметно медленно приоткрыл глаза. Стен камеры, которые он ожидал увидеть, вокруг не было. Вместо них его окружало довольно просторная комната с необходимым и достаточным объемом простой мебели. Это вполне мог быть номер бюджетной гостиницы или комната служебного общежития. Сам Майкл оказался одет в широкие штаны бледно-зеленого цвета и точно такую же просторную рубаху. Обувь отсутствовала вовсе. Полежав несколько минут без движения, Никсон решился и медленно сел на удобной кровати. Стоящий на треножнике у изголовья медицинский сканер диагност обиженно пискнул, извещая о покидании объектом его рабочей зоны. Но Малыш уже не обращал на него внимания. Он продолжал осматриваться, поднявшись на дрожащих от слабости ногах. Помещение, в котором он оказался, действительно больше походило на недорогой гостиничный номер. В дверном проеме виднелся короткий коридор с двумя закрытыми дверями. Помимо кровати, широкий шкаф и компактное рабочее место с конторкой и изогнутым стулом. В этом номере не хватало только одного – окна, за которым был бы виден любой уголок любого мира. Вместо него создавала фон большая цифровая картина с пейзажем похожим на безжизненный марсианский ландшафт. Дверь едва слышно щелкнула замком, и Никсон стремительно обернулся на звук, едва не завалившись при этом от слабости. В коридор, толкая перед собой небольшой стол-тележку, вошел коротко стриженый мужчина в светло-сером комбинезоне без каких-либо опознавательных надписей.