– Григорьева! – взревели у меня над ухом.
– Туфли надо было сразу предлагать, а не злить ведьму угрозами. Вообще, Герак, запомни на будущее – нельзя злить ведьму.
Он понял, о чем я, на пункте шестом:
«Пункт шестой: инвентарь для уборки должен быть тщательно вымыт после оной, содержаться в чистоте и храниться в специально отведенном проветриваемом помещении».
Хриплый рык надо мной и шипящее:
– Это все, госпожа ведьма?
– Нет, – сосредоточенно ответила я.
«Пункт седьмой: все постельное белье и скатерти должны стираться раз в неделю, ковры и занавеси чистятся два раза в месяц».
И вот после всего этого я расписалась «Григорьева Станислава», завизировала список и протянула Гераку.
Черт, глядевший на меня с такой ненавистью, что становилось сразу ясно – о легкой смерти мне не стоит даже мечтать, двумя пальцами взял лист и, продолжая его нести как самую прескверную гадость, с прямой спиной и нервно дергающимся хвостом удалился из кабинета.
– Тебя живьем закопают, – совершенно уверенно проговорила Агата.
Остальные не сказали ни слова, но, судя по взглядам, с Агатой были совершенно согласны.
– Не закопают, – заверила я. После глянула на Герака и предупредила: – Дуэль с Райсой сегодня будет, понял?
– А если не понял? – психанул черт.
– Ночевать будете на улице, – коварно улыбнулась я.
Поскрежетав зубами, Герак повернулся к Райсе и прошипел:
– Давай зачетку.
– Я победила? – мгновенно сориентировалась ведьмочка, доставая свиток из рюкзака.
– Ничья, – чуть не выплюнул черт.
Райса решила не вредничать и молча протянула зачетку. Герак так же молча открыл, нашел нужную графу, вписал результат «боя». На весь класс раздался вопль счастливой ведьмочки.
И тут все наши карты заговорили разом: «Отвратных, Немирова/Зельман /Сан/ Кинжал/ Злобнер/ Григорьева».
Учитывая, что фамилии прозвучали почти в унисон, мы как-то растерялись и потрясенно выслушали: «Форс-мажорные изменения расписания. В университете «гости». Кабинет покидать запрещено!»
И все как-то меланхолично расселись по местам, тетради пооткрывали, учебники.
Я тоже села, даже учебник открыла…
А потом из меня словно разом вышибли весь воздух!
Весь, до капельки. И сама не знаю почему, но я вдруг встала, как-то пошатываясь и вообще непонятно с чего подошла к двери, открыла.
– Григорьева, ты бы вернулась, – сказал кто-то, кажется, Светлана.
– Ведьма, сказали же вам на месте сидеть! – крикнул Герак.
Но я уже выходила в коридор.
Коридор?
Это был Ад! Натуральный, реалистичный, жуткий, с призраками летающими, бродящими умертвиями, ручейком лавы под стеночкой, псами Преисподней, зарычавшими на меня разом, живой плесенью, перемещающейся по потолку…