Зашла и, прикрывая дверь, обнаружила, что лорд Тиаранг стоит, прислонившись плечом к стене, сложив руки на груди и выражая готовность ждать завершения моего общения с природой.
Закрыла дверь, прижалась к ней спиной, медленно сползла на пол и сидела с минуту так, размышляя о перспективах. Перспективы были самые нерадостные – АБМ и ректор этого самого заведения в постели. И не то чтобы сам мужик мне не нравился, было в нем что-то такое, харизматично-притягательное, опять же наглость, хреновый характер, чрезмерная самоуверенность – просто-таки идеальный объект для перевоспитания, а что нам, ведьмам, еще надо. Но в том-то и проблема – имелись у меня обоснованные опасения, что вот это двухметровое не поддается воспитанию. Да и себя до слез жалко…
Стена, выложенная отвратительнорозовым кафелем, с тихим шорохом отъехала в сторону, впуская нашу директрису, за которой последовал и дед Нагар.
Не говоря ни слова, Доминик подошла, взяла меня за руку, заставила подняться и так же бесшумно увела за собой, оставляя домового в туалете, – сразу ясно, следы заметать будет.
– Не спите? – задала я риторический вопрос ведьме, следуя за ней.
– Да какой уж тут сон, документацию в порядок приводим, дела личные перепроверяем, закрывают нас, Стася.
Я, не выдержав, всхлипнула.
Доминик продолжила:
– Из четырехсот учениц школы эти стервятники отобрали едва ли пятьдесят наиболее одаренных, их в другую ведьминскую школу направляют.
– А остальные? – спросила я.
Директриса подошла к очередной стене в этом темном коридоре, прикоснулась, и та осыпалась лепестками роз, позволяя нам войти в директорский кабинет, а едва мы вошли, лепестки взмыли вверх, вновь становясь непроницаемой каменной стеной. Здесь, в кабинете, находились почти все преподавательницы Керимской школы, и все с сочувствием улыбнулись мне.
– Насчет лорда Тиаранга, – начала Доминик, проходя к своему столу и садясь в директорское кресло, – тут я тебе ничем помочь не могу.
– Что? – выдохнула я.
Аллиночка, сидящая в углу с какой-то папкой, тихонечко всхлипнула, ей вторила Элля, доставшая платок и промокнувшая слезы.
– Ловко он все провернул, – продолжила директор. – Понимаешь, маг он, причем боевой, а там гонору – ух…
– Не перевоспитывается, – снова всхлипнула Аллиночка.
– Увы, – подтвердила Доминик.
Затем поправила высокую пышную прическу, рыжие волосы директрисы вообще легенда нашей школы, устало потерла виски и продолжила:
– Видимо, заприметил он тебя сразу, уж что-что, а демоническая кровь позволяет делать выбор практически мгновенно, но вот с покорением твоего сердца не вышло. – Еще один тяжелый вздох и горькое: – Ты, пойми, Стасенька, он маг, гонор, самомнение, уверенность зашкаливают, такой с букетами бродить за тобой не станет, и стихов не расскажет, и воспитанию не поддается, мужик-то матерый, тертый, состоявшийся. А кровь взыграла, страсть вспыхнула, и желаемое завсегда получать привык. Вот и разыграл он всю эту ситуацию с зельем-то приворотным.