"Светлый" в такие моменты оживал, раскрывал рот, из которого уже был готов сорваться его рецепт для несчастного российского труженика.
А "темный", не дав ему ответить, продолжал:
– Он вспоминает, как намедни его коллега Петька опростоволосился перед начальством, и зело злорадствует этому обстоятельству. Да так, что незаметно для себя поднимается с кровати.
На этом месте "светлый" Матвеич обычно не выдерживал, и с пеной у рта принимался доказывать, что того же самого человека может поднять с кровати какое-нибудь особо радостное событие.
– Ага, получка его с кровати подымет, - ядовито отвечал "темный". - Я же говорю, только корысть управляет людьми, только корысть!
"Светлый" возражал, что, мол, человек душу свою бессмертную таким вот всплеском энергии губит, и нечего такие примеры благовоспитанной молодежи приводить. "Темный" парировал, что природа человека, а, следовательно, и душа, порочна изначально. И что молодой и симпатичной девушке знать об этом полезно для здоровья.
Потом они иногда вспоминали обо мне, (а иногда - нет, поскольку им для полного счастья вполне хватало общества друг друга), и сверлили меня взглядами. Каждый жаждал одобрения. Я, добрая, одаривала одного восхищенной улыбкой, а второго понимающим взглядом. Матвеичи, получив ожидаемую реакцию благодарного зрителя, продолжали представление.
Покинув Матвеичей, я направлялась на лекции по стихийной магии. Природу первоэлементов мне освещала аж магистр пяти первоэлементов, Татьяна Георгиевна. Эта супермагическая тетка была весьма немаленького размера. Внешне походила на политика Жириновского. Ее манера вести занятия компенсировала мое тунеядство у эмпатов, да и магическим накопителем тут было запрещено пользоваться - приходилось потеть самой.
– Ты есть тундра! - гремела мадам Жириновская (как я окрестила ее для себя) по малейшему поводу. - Ну как можно не понимать таких элементарных вещей?
У нее все было элементарным - от знаний до предмета изучения - ведь мы с ней имели дело с элементалами. Воды, огня, и иже с ними. Чтобы зажечь свечу, нужно было призвать огненного элементала, и войдя с ним в дружеское общение, уговорить потрудиться. Основная проблема состояла в том, что характер у элементалов огня был на редкость буйным и несговорчивым. И, стоило только хоть чуть-чуть разозлиться (а как не злиться, когда уже по сотому разу пытаешься зажечь эту долбаную свечу!), как тут же возникал маленький такой пожар. А ведь это нехитрое действие у меня еще до начала обучения в Заповеднике получалось. Так что, положа руку на сердце, стихия огня не желала мне подчиняться.