— Подождите! — Рик вернулся к озеру. Впрочем, теперь это был просто тонкий слой воды, сквозь которую проступали камни. Кадет обмакнул туда палец и лизнул. Алю затошнило. — Надо набрать, у нас фляги пустые.
— Ты что?! — отшатнулся Алешка. — Это пить?!
— Это — просто вода! Серебрянки нет! А сколько мы по пещере плутать будем — неизвестно.
— Влад, флягу дай, — протянул Славка руку.
— Я сам! — резко ответил тот и пошел к Рику.
Рик оказался прав. Шли четвертый день — впрочем, ночи отмечали длинными привалами — и точным ли был календарь, никто не знал. Вчера закончилось вяленое мясо, на сегодня остались несколько сухарей и фляжка воды, той самой, из ведь-озера. Мешок полегчал, но уставала Алька все сильнее и сильнее. Тошнота и головокружение почти не прекращались.
Они проходили потрясающие места — высокие сводчатые пещеры, леса из сталактитов, раз даже видели золотую жилу, выходящую прямо на стену Лабиринта, но это Альку не интересовало. Над головами плыли нарисованные цветы, райские птицы и драконы — большие крылатые; мелкие, похожие на змей; толстые, с маленькими крыльями. Алькиных же сил хватало только на то, чтобы тупо идти вслед за ребятами и не плакать.
После ночевки вставать было невыносимо. Спать на камнях жестко и холодно, сбивались в кучу. Дрова кончились. Пытаясь согреться, за несколько привалов сожгли все. Альке стало все равно, лежит ли рядом Алешка. Она даже скорее желала оказаться подальше от него — такой замученной и грязной себя ощущала. Волосы повисли сосульками вдоль лица, умываться воды не хватало.
— Привал, — сказал шедший впереди Рик.
Они снова вышли из узкого прохода в пещеру. Аля тут же рухнула рядом со стеной.
— Вот, — Славка потряс ее за плечо и протянул фляжку. — Только немного, это последняя.
Вода растворилась еще в пересохшем рту, даже не скатившись в горло — так показалось Але, но Славка уже отобрал фляжку. Девочка с жадностью посмотрела, как пьет Сима, и снова легла. Сил больше не было.
…Алешка ждал, когда Славка вытащит меч и скажет: «Ну, встали!» Ему обязательно надо устать еще сильнее, чем сейчас, иначе не уснет. Засыпать, видя над собой свод пещеры, страшно. Казалось, что он снова в подвале у Ласка и ждет, когда придет управляющий. Наваждение просачивалось в сны, и Алешка просыпался от собственного крика. Ему было неловко перед ребятами, которых наверняка будил, но поделать ничего он не мог. Нашелся только один способ — устать до изнеможения. В тренировках это удавалось запросто, Славка с каждым днем становился все жестче. Алешку это настораживало, но тот больше не вступал в откровенные разговоры. А сам он не считал правильным лезть в душу, хотя обида давно прошла — после смерти Даня это стало казаться таким мелким и глупым...