– А ведь и в самом деле! – сказала одна из женщин и без дальних слов огрела упавшего своим зонтом. – Ах ты изверг проклятый! Пришёл полюбоваться своей работой?
От расправы толпы горбуна спасли смотритель зала и дежуривший у входа полицейский, которые прибежали на поднятый зрителями шум. Полицейский, разобравшись, что к чему, тут же надел на всякий случай на мужчину наручники и связался по рации с полицейским управлением.
Когда прибывшему через несколько минут на выставку инспектору полиции Габриелю Кейсу, невысокому плотному мужчине с большой головой, круглыми с поволокой глазами навыкате и похожим на баклажан носом, который два месяца безуспешно разыскивал убийцу Лины Робер, указали на картину и на лежащего под нею на полу скрюченного мужчину в наручниках, тот не сразу поверил своим глазам. Подумал, что имеет дело со случайным совпадением. Но прибывший с инспектором врач сделал виновнику происшествия успокоительный укол, и тот, не успев ещё как следует прийти в себя, начал истерично выкрикивать:
– Почему я не видел его? Где он прятался, этот проклятый художник? Я не мог не заметить его! Не иначе как эту картину малевал сам дьявол! Человека я бы увидел! Непременно увидел бы! Не-ет, это был не человек! Это мог быть только дьявол! Защитите меня от него! Арестуйте меня поскорее! Отправьте немедленно в тюрьму!
– За этим дело не станет, – без тени иронии пообещал ему инспектор.
Горбун тут же, при свидетелях, сознался, что это он убил девочку, и не переставал удивляться и даже возмущаться, почему, зная, что преступление совершил он, его до сих пор не арестовали.
Не меньше горбуна был удивлён и озадачен инспектор Кейс. Оправившись от первого потрясения и сопоставив факты, он пришёл к выводу, что автор картины, вне всякого сомнения, каким-то образом причастен к этому преступлению. А после того, как преступник во всеуслышание признал свою вину, инспектор окончательно укрепился в своём предположении.
* * *
Поэтому неудивительно, что не прошло и часа, как автор заварившей всю эту кутерьму картины Ричи Аксель находился в кабинете инспектора Габриеля Кейса. Это был худощавый брюнет среднего роста, лет сорока пяти, со спокойными серыми глазами, которые привычно внимательно всматривались в окружающий мир из-под строго сведённых на переносице бровей, сухими, плотно сжатыми губами и небольшой, едва тронутой сединой бородкой. Его голову покрывал традиционный в среде художников берет, который он редко когда снимал – даже дома.
Старавшийся казаться спокойным инспектор Кейс попытался без излишних околичностей взять быка за рога.