– …как это ты, «честный» негодяй, ухитрился всучить моей жене вместо дубового гроба сосновый, а деньги взять, как за дубовый?
– Это поклёп! – дёргается как ужаленный Шорт. – Ты ответишь за свои слова!
– Нет, это не поклёп, а факт. Факт, свидетельствующий, что ты, прохвост, обманул несчастную вдову. И отвечать за это тебе придётся перед судом, жулик ты несчастный.
– Чья бы корова мычала, а твоя молчала. Тоже мне… праведник нашёлся! А сколько ты, подлая твоя душа, продал людям гнилого, негодного в пищу мяса больных коров и свиней? Скупаешь за бесценок всякую дохлятину, а мясо из неё продаёшь как первосортное.
– Это я продаю гнилое мясо? – вскипает от негодования Дудко. – Ты хоть думаешь, что говоришь, морда твоя еврейская? Я продаю гнилое мясо!
– Ты, ты! – спешит заверить его гробовщик. – Кто же ещё? Думаешь, никто не знает, как ты свои тысячи нажил? Нажил ты их, продавая доверчивым людям порченое мясо. Жулик ты, проходимец и надувала…
– А ты… ты… – задыхается от распирающего гнева мясник, – а ты жид пархатый! Вот ты кто! На людском горе наживаешься. Мертвечиной, как шакал, питаешься! Вдову обманул на десять долларов!
Рабочие, чтобы не слышать этот обмен «любезностями», из деликатности выходят один за другим из мастерской, оставив спорщиков наедине.
– А ты… жадюга, хохол ненасытный! Я хоть людей не травлю! А ты скольких несчастных свёл уже со свету своей гнилятиной? Таких, как ты, судить мало! Тебя самого следовало бы отправить на твою же бойню. Под топор! – всё больше распаляется Бен Шорт, брызгая слюной в раскрасневшееся лицо Джека Дудко – Вишь, он за десятью долларами пришёл…Бедняк несчастный…
Набычившись и тяжело дыша, оба пожирают друг друга полными злобы глазами и готовы вцепиться друг другу в горло.
Первым от слов к делу переходит Дудко. С криком: «Я вытрясу из тебя эти десять долларов!» – он хватает Шорта руками за цыплячью шею и несколько раз, едва не оторвав голову, хорошенько его встряхивает. Затем, войдя в раж, начинает душить своего более слабого противника по-настоящему, навалившись на него всей тяжестью своего тела. Шорт теряет равновесие, падает спиной на верстак и кривится от боли: в бок ему вонзилось что-то острое. Он пытается крикнуть, но пальцы мясника клещами сжимают ему горло. Шорт понимает, что ещё несколько секунд промедления, и придётся прощаться с белым светом. Прощаться к тому же молча, мысленно. И тогда он начинает судорожно шарить руками по верстаку в поисках чего-нибудь тяжёлого или острого. К его счастью, правая рука натыкается на молоток…