И форштевнем волну рассекает.
И снова, как бы соревнуясь с запевалой, матросы дружно налегают на припев. А тот, дождавшись окончания припева, подмигивает в сторону стоящего у штурвала Джино Росси и с еще большим вдохновением продолжает:
Капитан наш – парень еще тот!
Он не станет брать в бурю гитовы.
Нипочем ему сам морской черт –
Мы за ним на край света готовы!
Подбоченясь и лихо встряхнув головой, припев вместе с матросами подхватывает шкипер. Его резкий, с хрипотцой голос придает песне новую окраску – надрывную и бесшабашную. Над морем, заглушая свист ветра в снастях, разносится:
Наливай полней бокалы
Старым искристым вином!
Гульнем, чтоб пекло задрожало,
А потом – хоть и на дно!
Даже шумная компания Рекса притихла и с интересом поглядывает на корму. Один Вилли снисходительно улыбается, давая понять, что ему приходилось слышать и не такое.
– Браво! – восхищенно выкрикивает Мона и громко хлопает в ладоши.
Рябой матрос отводит руку с гитарой в сторону и театрально склоняет голову.
– Гран мерси, прекрасная незнакомка! По всему видать, что вы по-настоящему любите море, – говорит он и, подмигнув в сторону Эдвина, добавляет: – И моряков.
Вскоре вдали по левому борту показывается затиснутый между бурыми холмами высушенный солнцем рыбачий поселок с необычным названием Аста. Его домики с красными черепичными крышами и ослепительно-белыми стенами кажутся игрушечными. В крошечной бухте покачиваются на зеленой воде крошечные пестрые кораблики. И поселок, и бухта необыкновенно живописны. Они так и просятся на полотно художника. Вдали за поселком, словно повиснув в воздухе, синеют щербатые вершины хребта Тангерин.
К вечеру люди Рекса, разморенные жарой, ромом и картами, укладываются на палубе, подстелив под себя одеяла. И только Рекс, раскинув ноги и задрав кверху подбородок, дремлет в старом кресле-качалке.
На юго-западе открывается окутанный сизой дымкой маяк мыса Фрир. Издали он похож на поставленный «на попа» цилиндр. И только по мере приближения приобретает очертания изящной средневековой башни и оранжевую окраску.
Из-за мыса, толкая перед собой ватный ком пены, появляется белый пароход с красной ватерлинией и наклоненными назад трубами, которые придают его силуэту эффект стремительности. Пароход делает широкий полукруг, разворачиваясь в сторону Мориона. За его кормой тянется длинный пенистый след.
– «Александр Грин»! – уважительно произносит Джино Росси, приблизившись сзади к сидящим на планшире фальшборта Моне и Эдвину. – Возвращается из Зурбагана.
И будто в подтверждение слов шкипера, пароход, прокашлявшись, гудит громко и радостно. Кажется, он дает всем знать, что возвращается из чудесного края, где белые города, бирюзовое небо, ослепительно-яркое солнце и красивые жизнерадостные люди.