Самых талантливых отбирали - им выпадал шанс остаться в Университете или попасть в одну из лабораторий. А остальные возвращались в свои поселения: полные знаний, энергии и энтузиазма сделать Муос лучше. Проходили годы, и жестокая реальность грубыми жерновами перетрёт в их душах весь энтузиазм. Вчерашние самоуверенные романтики со временем станут флегматичными роботами, механично делающими свою работу, разуверившимися в возможности сделать эту жизнь хоть чуть-чуть лучше. И всё же память о счастливых университетских днях не выветрится в них никогда; что-то заложенное в специалистов ещё в Университете будет теплиться в них всю жизнь. Что-то такое, что не даст им пасть до уровня всеобщей дикости, ощутимо будет выделять на фоне общей серой массы. Поэтому Университет всегда оставался не только мозгом, но и железой Муоса, выпрыскивающей в его умирающие артерии животворящие гормоны. Власти это знали и не жалели средств на Университет.
За столами-партами сидели пять курсантов: двое армейцев и три убра. Вера с любопытством рассматривала большую аудиторию. Когда-то это было спальное помещение университетского убежища. Двухярусные лежаки давно уже убрали, постоянно подтекающие потолок и стены тщательно подкрашивались весёленькими красками. Аудитория была плотно заставлена столами-партами, принесёнными в незапамятные времена сверху – из мёртвого БГУ, и шкафами с различными учебными пособиями. Стены под самый потолок заняты полками с учебным инвентарём, промежутки между полками завешаны таблицами, графиками, детальными изображениями выпотрошенных животных, каких-то непонятных инструментов и приборов. Эта же аудитория три раза в день становилась студенческой столовой. И устоявшийся кисловатый запах людской пищи несколько сбивал с учебного настроя.
За длинным, на всю ширину класса, учительским столом сидели три человека, совершенно не похожие друг на друга: представившийся деканом энергичный седой дедок с длинными волосами, по-пижонски схваченными сзади резинкой; бесцветная тётка лет сорока, постоянно натянуто улыбающаяся, демонстрируя свои жёлтые зубы, и генерал в серой униформе, который не скрывал на кислом лице своего пренебрежения к участию в этой встрече. Вера узнала генерала Дайнеко.
Говорил в основном дедок:
- Ну что ж, молодые люди, рад вас видеть в этой аудитории. Сразу пять курсантов – такого я не припомню со времён Великого Боя. Н-да… Причины этому совсем не радостны… Н-да… И вы все надо думать участвовали в этом. Герои, так сказать… Ну и мы, можно сказать, внесли свой скромный вклад, создавая то, что вы выплеснули в Комсомольское озеро … Н-да…