– Так до сих пор и не сделал заказ, бедолага? – посочувствовал я ему. – Попробуй плов и шашлычок. Рекомендую. А коньяковский здесь дерьмо, лучше не бери.
Подойдя к окну, я посмотрел на руины мертвого города. Хорошо-то как! Тихо, спокойно, приятное общество вокруг и отличная точка для наблюдения. Но тут мое уединение нарушил Кот.
– Пассажир оклемался. Через пять минут выступаем, – сообщил он мне, развернулся и начал спускаться вниз.
* * *
– Герыч, справа!
Звук голоса Зулуса еще не успел затихнуть, а Герыч отработанным до автоматизма движением уже выхватил из притороченных к поясу ножен широкий палаш. Что-то грузное напоролось на смертоносную сталь, протяжно вздохнуло, всхлипнуло и осело. Сталкер повернул голову вправо. На растрескавшемся асфальте в предсмертной агонии билось тело мусорщика.
Племена этих изгоев обычно обитали в подвалах домов. Обходились они без противогазов и респираторов, а «химза» для этих полулюдей была непозволительным предметом роскоши. Тем не менее, они, одетые в грязные лохмотья, каким-то образом умудрялись остаться в живых в этом радиоактивном мире.
Сзади раздалась длинная очередь: Челим срезал сразу пятерых мусорщиков, бежавших к нам наперерез. Клешня вынул из кобуры «пернач» и хладнокровно добил раненых, корчившихся на земле. Когда он менял в пистолете обойму, перед ним внезапно выросла еще одна фигура мусорщика. Это был крупный пожилой мужчина с клочковатой рыжей бородой, длинными сальными волосами и большими карими глазами. Через все его лицо тянулся безобразный шрам. Их взгляды встретились. Они стояли и смотрели друг на друга.
Раздалась короткая очередь. Три пули, выпущенные Котом из «калаша», смертоносными жалами впились в тело мусорщика. Тот схватился руками за грудь, что-то хотел сказать, но из его рта, пузырясь, пошла кровь.
– Герыч, впредь не зевай, – зло бросил Кот.
– Да я задумался, на церковь засмотрелся, – буркнул Герыч, кивнув на выступающие слева очертания церкви.
– Думать на станции будешь!
Герыч тщательно обтер о лохмотья одного из мусорщиков свой палаш, убрал в ножны, поправил рюкзак и двинулся вслед за уходящей группой.
* * *
Второй привал мы сделали на Тверской улице, на первом этаже относительно хорошо сохранившейся многоэтажки. Клешня, забравшись в квартиру через окно, через пару минут высунул голову и просипел в противогаз:
– Чисто. Добро пожаловать, гости дорогие!
Кряхтя и проклиная товарища Новикова, Клешня с Зулусом подняли Сказочника и затолкали тушку изобретателя в окно. Следом за ним отправились его бесценный рюкзак и автомат. Затем забрались и мы сами.