Чармейн вытаращила глаза – и на блинчики, и на цыганский наряд незнакомой женщины. Она была с головы до ног в ярких выцветших оборках, а выцветшие светло-русые волосы покрывала цветастая шаль. Женщина повернула голову и уставилась на Чармейн.
– Вы кто? – хором спросили обе, причем женщина говорила с набитым ртом.
– Я Чармейн Бейкер, – сказала Чармейн. – Я присматриваю за домом дедушки Вильяма, пока его нет: он лечится у эльфов.
Женщина проглотила то, что было у нее во рту.
– Прекрасно, – сказала она. – Рада видеть, что он оставил вместо себя хоть кого-то. Мне не нравилось, что собака останется одна с Питером. Кстати, я ее покормила. Питер не собачник. А что, Питер еще спит?
– М-м… – замялась Чармейн. – Не уверена. Он вчера не вернулся домой.
Женщина вздохнула.
– Вечно он исчезает, стоит мне отвернуться, – нахмурилась она. – Не сомневалась, что сюда он добрался благополучно. – Она махнула в сторону окна вилкой, нагруженной кусочками блинчика и бекона. – Это белье во дворе – Питер как он есть.
Чармейн почувствовала, как щеки у нее начинают багроветь и пылать.
– Я тоже виновата, – призналась она. – Я случайно прокипятила плащ. Почему вы решили, что это Питер?
– Потому что ему ни разу в жизни так и не удалось правильно наслать чары, – отвечала женщина. – Уж я-то знаю. Я его мать.
Чармейн была несколько огорошена мыслью о том, что она беседует с Монтальбинской Ведьмой. Это было впечатляюще. Конечно, мама Питера должна быть супер-предприимчивой, решила она. Но что она делает здесь?!
– Я думала, вы уехали в Ингарию, – промямлила она.
– Я и уехала, – ответила Ведьма. – И успела добраться до Дальнии, но королева Беатрис сказала, что чародей Хоул отправился в Верхнюю Норландию. Поэтому я перебралась обратно через горы и заглянула к эльфам, а там мне сказали, что чародей Норланд у них. Тогда я сильно встревожилась, так как поняла, что Питер, вероятно, остался здесь совсем один. Понимаете, я ведь отправила его сюда, чтобы уберечь от опасностей. Вот почему я здесь.
– Я думаю, Питеру здесь ничего не грозило, – ответила Чармейн. – То есть пока он вчера не потерялся.
– Теперь он в полной безопасности – ведь здесь я, – объявила Ведьма. – Я чувствую, что он где-то совсем близко. – Она вздохнула. – Пожалуй, придется пойти поискать его. Видите ли, он не различает право и лево.
– Я знаю, – кивнула Чармейн. – Он привязывает себе на руки цветную бечевку. Он очень предприимчивый, правда-правда. – Но не успела она это договорить, как подумала, что такому суперпредприимчивому человеку, как Монтальбинская Ведьма, Питер наверняка казался таким же растяпой, как сама Чармейн – Питеру. Ох уж эти родители, подумала она. Поставив Потеряшку на пол, она вежливо спросила: