Из этих гипотез формулируется ответ на вопрос о том, чем является головной мозг. Используя привычные нам аналогии, наше тело и головной мозг — это матка нашей личности, которая при жизни тела создает нашу личность, и, одновременно, мозг — это пуповина, связывающая наше тело с нашей личностью. Рабочие структуры мозга универсальны, то есть каждая может выполнять любые функции, хотя за время жизни они, скорее всего, специализируются на работе с определенными функциями нашей личности.
И эти структуры природа запараллелила невероятно! В мозгу насчитывают до 100 миллиардов нейронов, по последним исследованиям в мозге здоровых мужчин, возрастом от 50 до 70 лет, все еще содержится в среднем 86 миллиардов нейронов. Что дает такое множество каналов информации? Во-первых, при гибели даже большинства нейронов (если человек при этом остается жив) оставшиеся нейроны справляются с функциями работы и строительства его личности. Уже это заставляет задуматься над тем, что для природы наше тело это так — пустяк. Наше тело — это красивая упаковка для нашей личности, и этой упаковке настоящее место, как и любой другой упаковке, — на свалке. Для природы главное — наша личность, а не наше тело.
Во-вторых, все равно, даже с запасом на травмы мозга, количество связей нашей пуповины с нашей личностью невероятно велико! Ведь если у неоднократно поминаемого Карла Родригеса потеря 60 % мозга никак не повлияла на его память и мыслительные способности, то это значит, что человеку для жизни за глаза хватает и 40 % имеющихся нейронов. Зачем же тогда природа заставляет нас иметь остальные 60 миллиардов — этот балласт, требующий затрат энергии на свое содержание? Ответ, даже гипотетический, покажется невероятным, — а если этими нейронами нашего головного мозга пользуется не только наша личность?
Пока не буду развивать эту мысль и продолжу разговор о мозге. Новая теория позволяет объяснить факты, полученные и получаемые реаниматорами и психологами от пациентов, находившихся в состоянии клинической смерти. Получается следующий механизм рождения нашей личности и смерти тела.
В нашем мозге — пуповине нашей личности — нейроны служат как бы «USB-разъемами» между личностью и телом. Пуповина рвется, начиная с групп «USB-разъемов», связывающих тело с памятью личности, с программами, передающими команды от личности телу, с программами обработки информации. Полагаю, что последними выходят из гнезд нейронов группы «USB-разъемов», связывающие нашу личность с органами чувств — со зрением, слухом и прочими (это мой личный опыт). Если в эти 5–6 минут клинической смерти врачи сумеют подать энергию в мозг (запустят сердце и восстановят кровообращение), то уже разомкнутые «USB-разъемы» личности снова садятся в гнезда нейронов. Если человек был в состоянии клинической смерти недолго, то разъемы войдут в те же нейроны, что и при жизни, и с интеллектом человека ничего не произойдет (как и было со мною). Если времени прошло достаточно много и, образно говоря, «USB-разъемы» уже достаточно далеко отошли от родных нейронов, то при восстановлении пуповины произойдет определенная путаница, которая и объясняет случаи, когда выживший пациент вдруг забывает элементарное, к примеру, навыки своей работы или буквы. Или такой интересный случай, о котором я уже упомянул, когда бабушка перестала говорить на русском языке и начала говорить на французском, который учила еще до революции гимназисткой и который, казалось бы, начисто забыла к старости. С такими пациентами работают специальные психологи, которые помогают пациенту вспомнить необходимое, по сути, помогают личности разобраться со своими соединениями с телом. Ну и, наконец, если врачи возвращают личность в тело поздно, то путаница в соединениях личности и нейронов возрастает до ситуации, когда пациент становится инвалидом — кем-то вроде артиста Н. Караченцова.