— Ну ладно, ты еще не такой злодей, как я думал, — проворчал Ньяма, — вставай и исполняй мое приказание. Еще успеешь вернуться за два часа до рассвета!
Я встал, размышляя, не могу ли я сейчас же броситься на него. У меня в руках не было никакого оружия, а у него был нож. Если мне и удастся убить его, меня обвинят в его смерти, и мне самому не миновать ассегая. Но я придумал другой выход. Я решил отыскать скот в той долине, где выследил его, но не пригонять стадо в указанное колдуном место. Нет, нет, я прямо пригоню его в крааль и изобличу Ньяму перед моим отцом и всем народом. Увы! Я в то время был молод и не знал коварного сердца Ньямы. Недаром он был колдуном всю свою жизнь. О! Это был злой человек — хитрый, как шакал, свирепый, как лев. Он посадил меня, как дерево, но намеревался подрезать корни. Теперь я вырос, и тень моя падала на него, поэтому он хотел меня вырвать с корнем. Я направился в угол моей хижины. Ньяма все время зорко следил за мной. Я взял свою керри и маленький щит и вышел; луна ярко светила на небе. Пока я шел по нашему краалю, я старался скользить, как тень, но выйдя за ворота, пустился бегом, громко распевая песню, чтобы отогнать духов, отец мой.
В продолжение часа я быстро шел по долине, пока не дошел до склона холма, где начинались заросли кустарников. Здесь было темно, и я стал петь еще громче.
Вскоре я убедился, что мой змей не обманул меня: вот и следы скота. Я бодро пошел дальше, пока не добрался до долинки, по которой с легким журчанием протекал ручеек. Следы скота выступали уже совершенно ясно. Теперь я дошел до пруда. У самого берега плавал утонувший бык с ногами, защемленными в раздвоенном корне. Все оказалось именно так, как я видел очами моего духа.
Я сделал еще несколько шагов вперед и огляделся. Взор мой упал на что-то светлое — то был серый свет утренней зари, слабо блеснувший на рогах скота. Пока я всматривался, одно из животных захрапело, поднялось и стряхнуло с себя ночную росу. В тумане рассвета вол показался мне ростом с большого слона.
Я собрал в кучу и пересчитал всех животных — их было семнадцать, — и погнал их перед собою по узкой тропинке, ведущей к краалю. С каждой минутой становилось светлее, с минуты восхода солнца прошло уже более часа, когда я достиг того места, где мне следовало свернуть, если бы я хотел спрятать скот, как приказал мне Ньяма! Но я вовсе не желал исполнить его приказания. «О нет! Я пригоню скот, — решил я про себя, — прямо в крааль и скажу всему народу, что Ньяма — вор!»
В эту минуту послышался шум. Я оглянулся и увидел на откосе холма приближающуюся толпу народа. Во главе ее шел Ньяма. Рядом с ним я разглядел владельца скота. В полном недоумении я замер на месте. Дикари бросились ко мне с криками, размахивая палками и копьями.