Рай не отвечал. Он равнодушно поблескивал в темноте, иногда подмигивал глазами-звёздочками и тихо-тихо гудел, словно пчелиный улей или, скорей, как трансформаторная подстанция. В два часа ночи гудение было слышно довольно отчётливо.
Вдруг откуда-то сбоку яркая вспышка на мгновение ослепила Артура. Потом ещё одна. Он даже испугаться не успел. Но выстрела не последовало. «А я думал, покушение. Наконец-то. А это, похоже, папарацци с восточного крыла гостиницы. С двенадцатого этажа. Тоже не спится им, гнидам. Завтра во всех газетах и в Нете появится моя обнажёнка. Я ведь даже плавки не надел. Вот будет хохмачка. Разбудить что ли Гансов? Чтобы хлеб зря не жрали. Секьюрити называются. Сами храпят, а меня тут какие-то козлы фотографируют. Хотя… Скоро всё изменится. Ничего этого уже больше не будет. Никаких секьюрити, папарацци. Ничего, того, что было, не будет, а будет что-то совсем другое. И я даже боюсь представить, что…»
Что-то загудело намного громче, чем Рай. По чёрному беззвёздному небу летели огни. Резко отличающиеся от огней Рая. Очередной «Супер Гуппи» заходил на посадку…»
Ослабив зажим, Денис вытащил лист бумаги. Портативная пишущая машинка была старая, ещё советская, с выпуклым знаком качества на сером силуминовом корпусе и почему-то без названия. Но печатала она всё ещё хорошо. Машинка досталась ему в наследство от матери, поэтессы. Хранилась она в кладовке, вся покрылась пылью, и Денис уже собирался выбросить её на свалку, но машинка неожиданно пригодилась – вышел из строя компьютер (высветился «синий экран смерти»). Денис отнёс его в ремонт и, чтобы не терять даром время, решил дальше печатать роман старым проверенным маминым способом.
«Ещё пару страниц отстучу, – подумал он, – и возьмусь за эпилог. Надо будет продумать концовку. Чтобы неожиданно как-то получилось. Чтобы читателя удивить.»
Зарядив машинку свежим, девственно чистым листом, Денис встал из-за стола, подошёл к окну. Сквозь тюлевые занавески было видно море. Синее-пресинее. Впервые за последние четырнадцать дней спокойное. И по синему-пресинему спокойному морю по фарватеру в порт на полных парах шло судно. Турецкое. За очередной порцией русского металлолома.
«Алло, шеф, это я, Лёлик! Алло, шеф, это я, Лёлик!» – голосом Анатолия Папанова сказал мобильный телефон, повторяя фразу до бесконечности. Денис оторвал взгляд от иностранного балкера, выкрашенного в цвет спелой вишни, взял со стола трубку, включил громкую связь. Звонил сосед по дому. Юрка.
– Старик, ты телек смотришь? – спросил он. – Или тягомотину свою строчишь в поте яйца? – сосед в выражениях не стеснялся.