Молча полежали еще со статер. Обе за день успели наговориться и наораться до боли в горле. Грация потянулась и резко встала на ноги.
– Пойду я, подруга. Ути, какой хорошенький! А знаешь, я вижу: ждет его великая судьба. Я не шучу, Гелиния. На меня иногда находит. – Грация продолжала всматриваться в Игнатия. Вдруг нахмурилась: – Ты побереги его, не пойму что-то.
Гелиния мгновенно вскочила и буквально потребовала ответа, схватив подругу за ворот тяжелой расписной туники-тонзы, форменной одежды жрецов Эледриаса:
– Как? Что?
Грация прикрыла глаза, замерла и виновато прошептала:
– Пропало. Показалось, наверное. Отпусти тонзу. Нет, точно говорю – показалось. Но бдительность не теряй! Просто так никогда ничего не кажется. И отдохни, в конце концов! Пока Русчика нет, не забирай Игнатия.
– Ты меня напугала! – перебила Гелиния, отпуская одежду подруги. – Но ты все же еще попробуй дома. А может, к прорицательнице сходить? Говорят, в городе появилась сильная любимица Клио.
– Мало ли что говорят! – воскликнула жрица с ноткой ревности. – Дома попробую. Вот кусочек подкладки из-под него взяла. Да не расстраивайся ты! Говорю тебе, отдохни.
– Отдохну, подруга, обязательно. – Сказала и мысленно пообещала: «Гнатика на ночь буду с собой класть, мало ли».
Подумала и Руса решила не тревожить, не «звонить». Иначе он точно настоит на том, чтобы Гелиния «сидела дома» и скорей всего в Кушинаре. Не забыла и Грацию предупредить:
– Не пойду я ни к какой прорицательнице, только ты Андрею не говори о своих подозрениях. Хорошо? – Отказ от похода к гадалке – явная лесть способностям Верховной жрицы.
– Почему? – Тугодумная Грация не догадалась.
– Понимаешь…
– А! Поняла, подруга. Чтобы он Чику не разболтал, а то тот у тебя сына заберет. Я – молчок! Но ты сама не тяни – миритесь быстрее, а то на пустом месте, право… И ты и он – тешите свою гордость.
Муж явился через две декады, «ямой» – в спальню. Специально подгадал, пришел поздним вечером, дабы проверить обещание жены «забирать сына на ночь». Ну и, как поняла Гелиния чуть позже, чтобы никто не догадался. А Гелиния предпочла бы его обычное возвращение, через дворцовые двери. Как надоели вечные шепотки за ее спиной: «И мужа выгнала, и за сына боится – как бы обиженный супруг его не забрал. Вот дура! Муж у нее – сам побратим Эледриаса, а она…»
Гелинию это очень обижало. Пока она, сжав зубы, терпела, но если так продолжится еще с месяц, то всех якобы подружек, которые в глаза княгине пели исключительно хвалебные оды, восхищались ее красотой, умом, смелостью и даже гениальностью, выкинет от своей персоны к Тартару! Пусть они дочери вождей нужных родов, которых отец просил держать при себе, но эти сплетни на грани слышимости раздражали Гелинию ужасно.