- Эти малыши — братья, погодки. Живут у подножия холма, в квартале бедноты. Их заработками кормится вся семья. Кроме них в доме еще четверо детей. Эти — старшие. Отец работает дворником: убирает двор одного небольшого дома. Ему отвели комнату, где и Живет вся семья. Мебели там нет. На ночь расстилают На полу тюфяк и спят на нем вповалку. Так живут многие бедняки. Иногда они кочуют с места на место. — Сулейман горько усмехнулся. — Как кочевали наши праотцы.
— Отец-дворник получает какое-то жалованье?
- Нет. Но он не платит за комнату. Он еще обязан сотрудничать с полицией.
— А уборка?
- Уборку делает жена, но только во дворе и в доме, а тротуар и мостовую подметает он сам: не подобает выпускать женщину на улицу. Уважающая себя мусульманка сидит дома и рожает детей. Отец этих ребятишек ничем не отличается от всех отцов бедных семейств. Как только дети смогли поднимать ящики, он научил их чистить обувь. Ребята отдают отцу все вырученные деньги, какую-то мелочь тот отдает жене на пропитание, остальное забирает себе. Как и все другие мужчины, он частенько сидит в чайной, попивает чай, в праздники курит наргиле и играет в кости. Иной раз он выигрывает, иной — проигрывает. Как повезет.
Борьба за существование. Бродя по Анкаре, я наблюдал, как не только молодые, полные сил мужчины, но и старые, надрываясь, тащат на себе неимоверные тяжести. У носильщиков нет даже каких-нибудь простеньких тележек. То же и в ремесленных мастерских: работники трудятся там до полного изнурения. Об этом я рассказал Сулейману.
— Да, — ответил он. — Не в каждой семье есть мальчики-кормильцы. Не всякий парнишка имеет право чистить обувь: районы поделены между ними, иным ничего не достается. Владельцы же ремесленных мастерских пользуются наемной рабочей силой. Они сами определяют размер жалованья, поскольку существует избыток рабочих рук. Нет никаких законов, которые бы защищали права наемных работников. Размеры кварт-платы также устанавливают сами хозяева: берут столько, сколько сумеют содрать.
— А профсоюзы?
- Профсоюзы проявляют кое-какие признаки жизни лишь на крупных предприятиях, организуя демонстрации. Но там хозяева не дремлют, стараются сохранить свои доходы.
— Я ежедневно просматриваю вашу прессу и понял, что многие газеты выступают на стороне рабочих. Интеллигенция в Турции настроена демократически.
— Да, число прогрессивно настроенной интеллигенции увеличивается. Но классовое сознание трудящихся растет медленно. Народ пассивен. Покорность судьбе мешает ему по-настоящему сражаться за свои интересы. Здесь любят повторять «иншаллах»!