Какое-то движение, некий ртутный блеск привлек мое внимание, я повернулась и увидела женщину рядом с разорванным корпусом корабля. На ней был такой же мундир, как на Аполлонии, но серый, и она что-то говорила на языке Сая. Кожа у нее была золотисто-коричневой, как у него, но радужки глаз – черные, и они резко контрастировали со светлой краской, нанесенной на лицо от виска к виску. Ее короткие серебристые волосы – вот что я заметила краем глаза. Она фактически висела в воздухе, пронзенная искореженным металлом.
– Аполлония! Сюда! Она жива!
В следующее мгновение Аполлония уже стояла возле женщины, сжимала в ладонях ее лицо и произносила утешающие слова.
– Надеюсь, она выживет, – пробормотал Бенджи. – Если нет, Аполлония заколет одного из нас, просто чтобы немного успокоиться.
Молодая женщина усмехнулась, посмотрев на меня. Зубы у нее были покрыты густой кровью.
– Английский. Я могу говорить на вашем английском.
– Чем я могу помочь? – спросила я.
Аполлония снова заговорила с женщиной, и та кивнула. Похоже, разговор был не из приятных. И прежде чем я успела понять, что происходит, Аполлония сунула меч в ножны, висевшие на ее спине. А потом подхватила женщину одной рукой под колени, а другой за шею и стремительным движением сорвала бедняжку с пронзившего ее куска металла. Женщина даже не закричала, лишь сдержала дыхание.
– Черт побери… – пробормотал Бенджи, таращась на Аполлонию и женщину на ее руках.
Я подумала то же самое. Пострадавшая выглядела совсем девочкой, но она только что продемонстрировала храбрость и самообладание, какие я до сих пор видела лишь однажды – в себе самой.
– Пошли! – коротко бросила Аполлония.
Она понесла молодую женщину в корабль, в зал управления.
– А где Сай и доктор Зет? – вскрикнула я в панике, когда не увидела обоих в помещении.
– Должно быть, пошли в… – Аполлония посмотрела на женщину, которую держала на руках. – Шехаут.
– Шехаут… это… в лазарет, – пояснила раненая.
Впервые я увидела на лице Аполлонии улыбку, не несущую угрозы:
– Сай показывает доктору Зету дорогу в лазарет. Это впереди, на носу корабля.
Мы все отправились в абсолютно белую комнату, в которой все поверхности были из одинакового, странного, похожего на ткань материала. Стены, полы, и маленькие хирургические столы, и кровати – все изготовлено из чего-то похожего на марлю. Видимо, ради стерильности помещения.
Здесь горел яркий свет, но достаточно приятный, чтобы не щуриться. Я посмотрела на потолок, но источника света не обнаружила, никаких ламп. Все будто само собой светилось мягким естественным светом, создававшим ощущение призрачности. Это немножко беспокоило – яркий, но мягкий свет… и еще больше я встревожилась, заметив, что все здесь выглядит невероятно четким, словно я смотрела сквозь особые очки, обостряющие зрение.