— Ты не знаешь, что они за люди, — невольно простонала я. — А сегодня будет… Ты сам не обрадуешься, поверь мне.
— За тем столом должен быть хоть один человек, поддерживающий тебя, и это буду я.
Как я могла спорить с этим? Я, конечно, не хотела, чтобы Трентон встретился с моей безумной семейкой, но с ним будет спокойнее, особенно если все вдруг решат, что срыв Коби и их неосведомленность на этот счет — моя вина. А потом еще Коби поймет, что я сдала его.
— Только… не врежь никому.
— Договорились, — сказал Трентон, привлекая меня к себе.
Трентон остановился возле дома и выключил зажигание. В прошлый раз, когда мы ехали в его «интрепиде», сзади сидела Оливия, а я злилась из-за того, что меня заманили в «Чикен Джоуз». Теперь же вечер в компании Трентона и Оливии казался недостижимым счастьем.
— Ты готова? — спросил Трентон и ободряюще подмигнул мне.
— А ты?
— Я ко всему готов.
— Верю.
Я потянула за ручку, и дверца машины со скрипом отворилась, а чтобы закрыть ее, мне пришлось пару раз толкнуть железяку бедром.
— Извини, — сказал Трентон, засовывая ладони в карманы джинсов.
Он подставил локоть, и я взяла его под руку. Все мои братья и родители стояли возле открытой двери и наблюдали, как мы с Трентоном идем к дому.
— Это мне скоро придется извиняться.
— За что?
— Что это за козел? — поприветствовал нас отец.
— Это Трент Мэддокс, — вздохнула я. — Трент, это мой отец, Феликс.
— Мистер Кэмлин, — презрительно усмехнувшись, поправил меня отец.
Трентон протянул руку, и отец ответил на рукопожатие, пытаясь смутить моего спутника взглядом. Тот вовсе не казался смущенным, но я все равно внутренне сжалась.
— А это моя мама, Сьюзен.
— Рад знакомству, — сказал Трентон, слегка пожав ей руку.
Мама устало улыбнулась, потом привлекла меня к себе и поцеловала в щеку:
— Пришло время проведать свою мамочку.
— Прости, — сказала я, хотя мы обе знали, что мои извинения неискренние.
Мы все вместе прошли в столовую, а мама исчезла в кухне. Она вернулась с тарелкой и приборами для Трентона и опять удалилась. На этот раз она принесла миску картофельного пюре, которую опустила на подставку для горячего рядом с прочими блюдами.
— Хорошо, хорошо, — сказал отец. — Садись уже, чтобы мы могли наконец поесть.
У Трентона дернулся глаз.
— Мама, все такое аппетитное, — сказал Кларк.
Мама улыбнулась и склонилась к столу:
— Угощайтесь и…
— Что за чертовы формальности? — прорычал отец. — Я подыхаю с голоду!
Передавая друг другу блюда, мы наполнили свои тарелки. Я поковыряла вилкой в еде в ожидании первого выпада, который положит начало сражению. Мама заметно нервничала: видимо, что-то знала.