— Что еще за сексуальные волосы?
Кэлвин пожал плечами:
— Ну, сама знаешь. Беспорядочные, но сексуальные. Будто у тебя только что был секс.
Хейзел с грохотом опустила телефон:
— Все слова, льющиеся из твоего рта, звучат оскорбительно. Сексуальная попка? Декольте? Ты напрашиваешься на иск за сексуальные домогательства!
Кэлвина это не смутило.
— Дело в ботинках? — спросила я, опуская взгляд на свои любимые черные армейские ботинки.
— Нет, в шарфе! — сказал он, тыкая в меня пальцем. — Зачем прятать отличные сиськи под шарфом?
— Милый шарфик, — улыбнулась Хейзел. — Хочу такой же, только черный.
— Он не милый! — Кэлвин нахмурился. — Мне не нужно ничего милого! Я нанял сексуальную дерзкую барменшу, а теперь получаю хипстера с хвостиком и без татуировок! Я еще могу вынести то, что ты приходишь и уходишь, когда тебе взбредет в голову, но неприлично маячить здесь с чистой, как холст, кожей. Будто наши работники не доверяют сделать им тату!
— Ты закончил? — раздраженно спросила Хейзел и посмотрела на меня. — У него утром начались месячные.
— Да пошла ты, Хейзел! — фыркнул Кэлвин и, громко топая, умчался в свой кабинет.
— Это ты пошел! — прокричала она ему вслед.
Кэлвин выглянул из-за угла:
— Бишоп приходил?
— Черт возьми, Кэл, нет! В третий раз за день повторяю: он не приходил!
Кэлвин кивнул и скрылся у себя в кабинете. Хейзел наконец перестала хмуриться и с улыбкой повернулась ко мне.
— Думаю, сегодня я покажу ему свои пальцы, — сказала я. — Пусть умерит пыл.
— Ни в коем случае. Пусть побесится. — Некоторое время она молчала, будто что-то обдумывая, потом толкнула меня локтем в бок. — Так, значит, Калифорния?
— Ага, — ответила я, снимая перекинутую через плечо сумочку. Я бросила ее на стойку и включила компьютер. — Насчет этого…
Зазвенели колокольчики на двери, и вошел Трентон в дутой темно-синей куртке и бейсболке грязно-белого цвета, сдвинутой на глаза.
— С добрым утром, девчонки, — сказал он, проходя мимо нас.
— С добрым утром, дорогуша, — ответила Хейзел, провожая его взглядом.
Он скрылся у себя в зале, и Хейзел сразу же сердито посмотрела на меня:
— Ты так сильно опустила его.
— Я не хотела, — вздохнула я.
— Ему даже полезно. Чтобы не думал, будто может заполучить любую приглянувшуюся девушку. Помогает держать в узде сволочную натуру.
— Я пойду… — сказала я, направляясь по коридору.
Хейзел кивнула.
Когда я вошла в зал, Трентон настраивал свое оборудование. Я скрестила руки на груди и прислонилась к дверному косяку, но парень упорно игнорировал меня. Первые несколько минут это казалось нормальным, но потом я почувствовала себя нелепо.