Наконец наступила долгожданная, самая опасная и тревожная ночь. Командир взвода проверил личный состав, распределил оставшиеся боеприпасы, для транспортировки раненых выделил четырех бойцов, ждем разрыва в колоннах фашистов. Сигнал! Бросились, как в атаку, пробежали шоссе, затем в лес, по нашим следам немцы открыли огонь из 75-мм пушек, ушли и от артобстрела. Наконец окрик:
– Стой, кто идет?
Пошло-поехало, расспросы – кто, откуда. Оказывается, наткнулись на боковое охранение таких же бедолаг, но они шли в полном порядке. Нас не спешат признавать за своих, странное было положение, когда всех, выходящих из леса, любая мало-мальски организованная часть считала опасными врагами или трусами, подлежащими трибуналу. Пока суд да дело, мы, один взвод за другим, просочились между колоннами, ушли в лес. Подошедший комроты сказал:
– Надо идти подальше, здесь пахнет жареным.
Командир первого взвода добавил:
– Если не успеют выйти затемно, будет не бой, а избиение, слишком невыгодная позиция.
Спешим приблизиться к вражескому авангарду, ибо на этом месте искромсают бомбардировщики. На очередном привале пересчитались, в роте нет пятерых красноармейцев, то ли погибли, то ли задержаны охранением колонн, может быть, не выдержали усталости.
– Где твои люди? – кричит на комвзвода командир роты, тот стоит, сказать нечего, руками разводит.
Это серьезное чрезвычайное происшествие. Отставания были и раньше, иногда потерявшие себя люди просто сидели в кустах, поджидая плена. Сейчас, когда до своих рукой подать, не было никакого боя, обстрел-то был невпопад, и тут такое ЧП. В нашем отделении не оказалось Голована, черти на помеле унесли. Я сразу подумал, что он сбежал, вспомнил разговоры, выходки, случай в боковом дозоре. Командир роты приказал выслать поисковую группу, разведчики вернулись под утро, доложили, что на месте артобстрела убитых не имеется. Нам ничего, а с командиров спрос особый, три месяца с бойцами вместе, и не раскусили.
До окраины города рукой подать, кто там, немцы или наши? Приготовились идти на прорыв, на каждого по 10–15 патронов и штык, быстро рассредоточились, развернулись, залегли, и оказалось, что попали к своим! Удачно подошли к переднему краю нашей части, занимающей оборону недалеко от лесопарка, командиры выбрали правильное направление. «Верхи» быстро договорились, следуем по проходам в минных полях, через траншеи, ячейки боевого охранения, ходы сообщения, мимо блиндажей, долговременных огневых точек, позиций пулеметов, минометных и артиллерийских батарей.
Дома! Главное, вышли организованно, со звездочками, треугольничками, кубарями в петлицах. Тогда нередким явлением был приход без знаков воинского отличия, без документов, таких окруженцев чаще всего сопровождали в Особый отдел. Многие бойцы не могут, да и не скрывают радости, обнимаются, турсучат друг друга. Красноармеец Рахимгулов, стоя на коленях, лицом на восток, сложив по-мусульмански руки, то поднимет их, то опустит на грудь, шепча что-то под нос, с Аллахом разговаривает. Хотелось поозорничать, крикнуть: