Он видел, как негодяи поспешно складывали в свои панаку их имущество, припасы, заряды, даже гамаки и, не теряя ни минуты, улепетывали среди ночи со всей этой добычей.
Зная теперь, что и он, и его товарищи отравлены страшным индейским ядом, несчастный переживал тысячи мучений при мысли, каковы будут последствия этого отравления.
— Как велика была доза яда, примешанная к нашей пище? Такова ли, чтобы стать только сонным снадобьем или же смертельной отравой? Вечный ли это сон одолевает меня, — думал он, — или только временный? Проснусь ли я завтра, чтобы стать свидетелем этого разгрома, почти столь же ужасного здесь, в этих местах, как и сама смерть?
Продолжительный сон. — Тревоги и опасения Винкельмана. — Обезумевшие. — Бред. — Тайна объясняется. — Отравление. — Лекарство против ассаку. — Соль. — Что делать? — Пальма парипу. — Ресурсы Винкельмана. — Соль парипу. — Что содержится в золе. — Спасенье. — Сон, восстанавливающий силы. — Неприятное пробуждение. — Туземная музыка. — Индейцы. — Туксау и пажет. — Обманутая алчность. — Тщетные надежды. — Берцовые кости охотников за каучуком могут стать музыкальными инструментами.
Солнце совершило уже более половины своего дневного пути, когда Винкельман, разбитый, с тяжелой головой, с затуманенным взглядом, наконец проснулся.
Страшно удивленный тем, что он мог проспать так долго, он огляделся, и глазам его предстала такая картина: Шарль полулежал, полусидел на корточках у дерева, Маркиз лежал на земле подле Хозе, листья и ветви валялись на земле. Невольное проклятье вырвалось у него из уст — исчезли индейцы.
— Сотни тысяч чертей! .. Что это значит? Что со мною? .. Я едва сам себя слышу… слова не срываются с языка, я как будто совсем осип!
Он встает с большим трудом, пытается сделать несколько шагов и грузно падает на землю.
— Хм, у меня и ноги-то каменные, да и мысли как-то путаются; я чувствую, что слаб, как малый ребенок… Что бы это значило? А остальные все спят как убитые! Да что бы это значило? Индейцы бежали, и все наше имущество исчезло! Нечего сказать, хороши мы теперь!
Не в состоянии удержаться на ногах, он на четвереньках подобрался к Шарлю, неподвижно лежащему и бледному, как мертвец.
Страшное беспокойство и тревога овладели им при виде этой ужасной бледности. Он касается руки молодого человека и с ужасом замечает, что рука чуть теплая, почти холодная. Он громко вскрикивает в порыве отчаяния:
— Боже мой! .. Он умирает! Но нет, это невозможно! Господин Шарль! Господин Шарль, проснитесь! Скажите мне хоть слово! .. Хоть одно только слово! ..