— О, что касается меня, — заявил Геркулес, — я просто хочу отправиться в Бразилию; там, говорят, есть города, настоящие, хорошие города, и там я, наверное, найду себе занятие по своей специальности!
— Да, парень, я прекрасно соображаю, к чему ты клонишь! Но видишь ли, голубчик, прежде, чем приняться за твое прежнее ремесло — грабителя, в сообщничестве с Лушем, который так ловко и хорошо умеет управляться со всякими замками, надо нам еще заглянуть в ресторан, а потом уже подумать о проездных билетах в те города, о которых ты говоришь!
— О, еда всегда приходит на ум, когда не чувствуешь за собой погони жандармов, — ухмыльнулся Геркулес. — Ну, а скажи на милость, далеко эта Бразилия?
— Да как тебе сказать, сын мой, так напрямик, как птичий полет, лье около ста.
— Сто лье! ..
— Э, да неужели-же опять придется так плестись, как мы плелись до сих пор от самой Кайены?! . Ну нет, мое почтение… если так, то это вовсе не весело!
— Да подожди, дай оглядеться! Как-нибудь все устроится! Вместо того, чтобы избегать жилищ и людей, мы, напротив, будем искать их и, когда набредем на жилье, так позаимствуем провиант у тех добрых людей, что проживают там! ..
— А если нас накроют?
— Как ты глуп! Ведь я же тебе говорю, что здесь нет ни полиции, ни жандармов, ни судей, ни солдат… Понимаешь?
— Прекрасная страна, нечего сказать!
— А жители здесь такие же добрые люди, как и мы с тобой; они удрали либо из французской Гвианы, либо из Бразилии.
— Так, значит, они теперь работают для того, чтобы прокормиться?!
— Надо так полагать!
— Вот прекрасно-то! Быть на свободе и портить себе кровь, гнуть спину от работы! Чем это лучше, чем в остроге!
Продолжая этот поучительный разговор, беглецы принялись отыскивать речных устриц и креветок. Утолив немного свой голод, двинулись дальше, на этот раз уклоняясь несколько к югу, чтобы избежать громаднейших болот, тянущихся вдоль всего берега.
На этот раз счастливый случай, на который они столько раз рассчитывали, действительно подвернулся им. Они вдруг неожиданно вышли на большую прогалину. Вырубленное и расчищенное от леса место расположилось над заливом, вероятно, образуемым Уассой, довольно широкой и быстрой рекой, впадающей в устье Ойапокка, конечно, с правой стороны и несколько выше Уанари.
Их взорам предстали небольшие участки полей с совершенно уже зрелым маниоком, маисом. Группы хижин укрылись в тени бананов, плодовых и хлебных деревьев, защищавших также своею тенью молодые кофейные посадки.
С присущей каторжникам смелостью наши беглецы пошли вперед и, подгоняемые мучительным голодом, смело вошли в одну из хижин. Скромное жилище было пусто, как, впрочем, и все остальные хижины, но по всему было видно, что хозяева где-то недалеко. Кроме того, вот еще подробность, имевшая громадное значение для людей в положении наших беглецов: все эти хижины были битком набиты съестными припасами. Тут были лепешки, корзины, полные грубой маниоковой муки, спинные корзины, нагруженные доверху колосьями маиса, целые горы копченой рыбы, гирлянды вяленого мяса, громадные чашки с кофейными зернами и даже кристаллизованный сок сахарного тростника. Словом, здесь ни в чем не было недостатка, подбор продуктов свидетельствовал об основательном знакомстве с требованиями местной жизни.