Наконец, старик Луш, этот многоопытный каторжник, хитрейший из хитрецов, надумал, после целого ряда неудачных планов и попыток, прибегнуть к довольно остроумному средству.
По берегам острова росла в изобилии арума, из которой жители тропиков плетут корзины для зерна, плодов и всяких иных домашних дел. Из прутьев или лыка этого растения, несравненно более гибких и упругих, чем наш камыш или ивняк, Луш сплел себе пару лыж, похожих на снеговые лыжи, какими обыкновенно пользуются жители северных и полярных стран.
«Если люди могут ходить, не проваливаясь, по снегу глубиной до двух — двух с половиной метров, благодаря такой обуви, которая представляет собой очень широкую площадь, то почему бы она не могла оказаться пригодной и для ходьбы по этой проклятой тине? " — рассуждал не без некоторого основания старый разбойник.
Но результаты этого нового опыта, казавшегося в теории превосходным, оказались плачевными на практике.
Едва Луш сделал пять-шесть шагов по тине, как отчаянно вскрикнул и разом провалился по уши. Но как человек предусмотрительный, он, прежде чем отважиться на опыт, приказал подвесить себя крепкой лианой к ближайшему большому дереву, а конец этой лианы велел товарищам держать в руках. Не будь этой лианы, которая спасла ему жизнь, старого Луша не было бы на свете.
Наполовину захлебнувшегося, облепленного илом, как крокодил, купавшийся в болоте, его вытащили, наконец, на берег.
Но странное дело — эта новая неудача привела старика в превосходное настроение. Вместо безобразной гримасы, обычной для него, нечто похожее на улыбку появилось на его старческой физиономии.
Он проворно разулся, выполоскал свою одежду и стал насвистывать мотив избитой кандальной песенки, которая была его излюбленной музыкой.
— Эй, старина, уж не напекло ли тебе солнцем голову? — не мог удержать своего удивления Геркулес при виде необычайной веселости своего старого приятеля. — Чего ты так развеселился, точно макака, охмелевшая от пальмового вина?! Ну, что тут забавного, братцы? Как по-вашему? Я ничего в толк не возьму, чему тут радоваться! Вижу только, что нам, видно, и подохнуть здесь! Волей-неволей надо будет начать изготовлять каучук и работать, как неграм, в угоду этому проклятому плантатору! ..
— Совершенно верно, сын мой, — серьезно подтвердил Луш, — придется начать работать, работа даст нам свободу!
— Воля ваша, а наш старик не в своем уме… вот оно что! А между тем его «университет» был превосходно оборудован! ..
— Ты славный малый, любезный верзила, но бываешь глуп, как тюлень. Впрочем, можно сказать, что это почти постоянно бывает с тобой, когда ты не спишь!