— Отваливай, — скомандовал Лингард. Тихий шепот пронесся вдоль линии гребцов, и шлюпка быстро отделилась от берега, слегка задев его кормой.
— Мы еще с вами увидимся, капитан Лингард! — крикнул Виллемс неуверенным голосом.
— Никогда! — сказал Лингард, повернувшись на своем кресле, чтобы взглянуть на Виллемса, и красные его глаза злорадно заблестели над высокой спинкой сиденья.
— Надо пересечь реку; там течение не так быстро, — сказал Али.
Весла равномерно ударяли по воде. Относимая течением шлюпка быстро понеслась к середине реки, пересекая ее наискось.
Лингард смотрел на удалявшийся берег. Женщина погрозила ему вслед рукой и уселась на корточки у ног недвижно стоявшего мужчины. Через несколько времени Лингард увидел, как она встала и, приблизившись к Виллемсу, потянулась к его лицу, пытаясь смыть смоченным в воде концом своего покрывала запекшуюся кровь на бесстрастном, безучастном его лице. Лингард отвернулся и снова, откинувшись на спинку кресла и протянув ноги, с усталым вздохом склонил голову на грудь, уносимый быстрым движением лодки вдаль от своего пленника, от единственной вещи в своей жизни, которую он хотел скрыть от всех.
Пересекавшая реку шлюпка попала на линию зрения Виллемса, и глаза его жадно впились в фигуру, сидящую посредине челнока. Всю свою жизнь он чувствовал за своей спиной этого человека, ободрявшего его своим присутствием, похвалой, советами, дружеского в укорах, восторженного в похвалах, человека, внушавшего доверие своей силой, бесстрашием, самой слабостью своего бесхитростного сердца. По мере того как он скрывался из виду, Виллемсу становилось ясно, какое огромное место этот человек занимал в его жизни, в его мыслях, в его вере в свою будущность, во всех его действиях и надеждах. В своей борьбе с самим собой, со своим искушением, в своем безумии и сожалении он всегда бессознательно устремлялся к образу этого человека. И теперь этот человек уходил от него. Он должен вернуть его обратно.
Он закричал, и слова, которые он хотел перебросить через реку, казалось, беспомощно падали у его ног. Аисса попыталась удержать его, прикоснувшись к его руке, но он оттолкнул ее. Он хотел призвать назад самую жизнь свою, уходившую от него. Он крикнул еще раз, но теперь уже сам себя не расслышал. Все ни к чему. Он никогда не вернется. И он стоял в молчаливом отчаянии, смотря на эту фигуру, лежащую в кресле посредине лодки, и она вдруг показалась ему страшной, бессердечной и удивительной сверхъестественной силой, движущейся по воде в своей безмятежно спокойной позе.