Почему я решила, что коршун хочет меня спасти? Зачем ему вообще спасать рыжую травницу, от которой лишь одни неприятности?.. Скорее всего, я жива лишь потому, что Ферт хочет со мной перед смертью побеседовать, так сказать, без свидетелей.
— Я всего лишь хотела, чтобы меня отпустили. Чтобы не мешали жить так, как я хочу. Как раньше…
Ферт резко остановился. Прижал меня к стене.
— Шаршах, Алана! Неужели ты не понимаешь, больше ничего и никогда не будет, как раньше.
— Почему?
Мой похититель всегда был такой спокойный, насмешливый, ироничный, сейчас же он буквально извергал ярость. И почему-то мне казалось, что вся эта буря эмоций направлена не на меня. Точнее, не только на меня.
— Потому что тебе не повезло встретить меня на своем пути.
— Не понимаю…
— У меня слишком много врагов, ты же провела со мной немало времени, а значит, обязательно заинтересовала бы… некоторых людей. Поверь, близко знакомиться с ними тебе бы не захотелось. Близкого знакомства ты бы не пережила.
Я чувствовала горячее дыхание мужчины. Мне было не по себе.
Ноги подкашивались. То ли от усталости, то ли от страха, а может, от чего-то еще…
— Отпусти, — прошипела я.
Шейран поморщился отступил на шаг. Небрежно бросил:
— Стоит поспешить.
Виконт направился дальше по коридору.
— Хочешь сказать, ты прихватил меня из замка исключительно по доброте душевной? — неожиданно для самой себя выпалила я. — Так сказать, из благородства?.. Я голодала. Мерзла. Угодила в застенки Тайной канцелярии. Потеряла магию. Несколько раз меня чуть не убили. Мне самой пришлось убить!.. Если бы не ты, всего этого не было бы! — и тут же зажмурилась, ожидая новой вспышки эмоций.
Вот дура! Выбрала время, когда спросить!
Если Ферт меня размажет по стенке, свернет шею… я даже не смогу его винить.
Виконт молчал.
Медленно, не веря своей удаче, я открыла глаза. Шейран стоял в нескольких шагах и смотрел на меня. И столько в его взгляде было усталости, какой-то опустошенности, что мне подумалось, лучше бы Ферт меня ударил.
— Слабо верю, что ты стала бы примерной женой деревенского кузнеца и матерью выводка чумазых детишек, — тихо сказал мужчина.
— Я и не собиралась…
— Ага. Ты бы сбежала. Но все мы знаем, как хорошо тебе удаются побеги.
— Фирдан — не ты.
— Да, не я. Он бы терпеть твои выходки не стал. Один раз на тебя руку поднял, ударил бы и второй, и третий… А потом ты бы его отравила или магией зашибла ненароком. И тогда на тебя объявили бы охоту церковники… А может, и раньше ты бы их внимание, как ведьма, привлекла… Так что, Алана, закончила бы ты свою жизнь на костре. И, думается мне, весьма скоро.