Надежда подумала, что недавно расспрашивала о Витьке его коллег по клубу андербайкеров, и они наверняка отлично ее запомнили и опишут полиции.
«Нет, это просто замечательно! – в раздражении подумала она. – Именно после того, как я побывала в клубе и получила адрес этого Вити, его и убили! Не могли подождать чуть-чуть… Хотя что это я несу? Его убили, потому что он что-то знал. Мало того что я ничего теперь не узнаю, так еще и та девица из клуба так распишет меня полиции, что они там посчитают меня злостной рецидивисткой! Еще и фоторобот составят и вывесят на стенде “Их разыскивает полиция”! Позор какой! Потому что я у них буду первым, а может быть – единственным кандидатом в подозреваемые. И это еще не самое страшное…»
Надежду Николаевну затрясло крупной дрожью.
Здесь, в этой квартире, в этой ванной, только что побывал убийца. Может быть, они разминулись на какие-нибудь полчаса, а то и меньше… Может быть, убийца видел, как она входила в подъезд… А может быть, убийца еще и теперь здесь, в этой квартире?
И вдруг за дверью ванной раздался едва слышный скрип.
На этот раз Надежда не закричала. Она просто побоялась закричать, побоялась, что крик ужаса выдаст ее убийце. Хотя, конечно, он и так знает, что она здесь. Ведь она ходила по квартире, топая как слон и оглушительно хлопая дверьми. Чтобы не заметить ее, он должен быть слепоглухонемым.
Надежда подумала: а почему, собственно, она называет убийцу «он»? Вполне может быть, что это «она», женщина… В конце концов, женщины не меньше мужчин способны на преступление…
Из коридора снова донесся тихий скрип.
И тогда Надежда не выдержала. Она выглянула из-за двери ванной, потому что неизвестность показалась ей гораздо страшнее любого понятного, видимого зла. Она выглянула в прихожую и увидела, как медленно приоткрылась дверь стенного шкафа и оттуда показалось женское лицо.
Это лицо было бледным. Это лицо было знакомым, хотя Надежда ни разу не видела его, так сказать, в живом виде. Зато несколько раз на фотографии. Эта была та самая невзрачная женщина с усталыми глазами и кулоном на шее – подруга Сергея Ивановича Лунгина.
И тут случилась удивительная вещь. Надежда абсолютно перестала бояться. Пока опасность была неясной, безымянной, неопределенной, она пугала Надежду до судорог, до умопомрачения, но когда у этой опасности появилось лицо, да к тому же такое заурядное, невзрачное, обыкновенное, – страх отступил. Тем более что выглянувшая из кладовки женщина сама была здорово напугана.
Увидев Надежду, она вскрикнула, как ошпаренная вылетела из кладовки и бросилась к дверям квартиры.