Когда до кустов, листва которых скрывала людей, осталось не больше двух волчьих бросков, звери остановились снова. Шедший впереди вздыбил на загривке шерсть и стал вглядываться в заросли. Его горящий зеленоватым огнем взгляд проник Айкаханн в самую душу. Индианка собрала все мужество, чтобы не выдать охватившего ее мистического ужаса, и не отвела глаза. Единоборство взглядов продолжалось несколько мгновений. Затем волк сморгнул, притушил во взоре хищные огоньки, опустил морду, как-то совсем не по-звериному осклабился и, приняв чуть влево, скрылся в сумраке ночной чащи. Второй зверь последовал за ним, пройдя при этом так близко от Айакаханн и Абросима, что в нос им ударил терпкий запах логовища.
Люди долго не могли уснуть. Молчали, думали каждый о своем.
Айакаханн, которую работный крепко обнял за плечи, переживала снова встречу с учем, радуясь, что все завершилось так хорошо: духи не причинили зла ни ей, ни бледнолицему. Значит, Акан и правда не считает ее поступок дурным. Что же касается самой Подруги Огня, так она — и это после пережитого стало особенно ясно — готова с этим человеком быть рядом, пока не наступит ее черед уйти в священные леса предков. Она теснее прижалась к груди Абросима и закрыла глаза: пусть будет так…
Абросим же, прислушиваясь к ставшему ровным дыханию Айакаханн, снова очутился во власти горьких дум о том, что случилось с ним самим и заселением, что ждет его и Подругу Огня завтра. Из сбивчивого рассказа индианки Абросим понял только одно: гарнизон Архангельской крепости стоял насмерть. Но мысль, что больше нет в живых властного, могучего Медведникова, желчного Евглевского, любящего прихвастнуть Шанина, все еще казалась ему нелепой. Не может быть, чтобы никто не уцелел! А вдруг подоспела уже на выручку поселенцам ватага промысловиков Урбанова, отправленная для отстрела каланов в Бобровую бухту? А что, коли не ведает Урбанов о беде и наткнется на колошей, не готовый к баталии? В любом случае негоже ему, Плотникову, более по лесам прятаться. В рукавицу ветра не изловишь, судьбы своей не минуешь. И здесь, как ни берегись, погибель найдешь: не от тлинкитов, так от диких зверей… Надо идти к крепости, к океану, а там как Бог даст…
Когда сквозь кроны забрезжило сырое утро, Абросим, перед рассветом забывшийся тревожным сном, открыл глаза. Айакаханн была уже на ногах. Как ни беспокойно спал Плотников, он не почувствовал, когда она проснулась.
— Шену! — сказала она, протянув работному пригоршню морошки.
— Спасибо… Не хочу, — он знаками показал индианке, чтобы ела морошку сама. Они так и объяснялись, мешая русские и колошенские слова, дополняя речь жестами и мимикой.