– Скорее всего, она его знала, потому и впустила. А все потому, что родители бросили ее одну.
– Вы меня не бросите?
Он дрожит. Прижимаю его к себе:
– Что ты, что ты…
Вдыхаю вкусный запах живого ребенка.
Два дня промелькнули, как платформа за окном разогнавшегося поезда. Закрываю глаза и вижу… Другой ребенок, внучка знаменитого дедушки – связанная, описавшаяся со страху, – кричит… как же она кричит… как кричит…
Убить взрослого я, наверное, не смогу. Особенно если тот понимает, что сейчас произойдет. В понимании все дело. Ужас, который испытывает перед смертью разумное существо, поистине вселенского размера. Легко представить себя на месте этого несчастного.
Вернее, совершенно невозможно представить…
Дети – другое дело. Им гораздо легче, их испуг мимолетен, как порыв зимнего ветра: обжег морозом, и все кончилось. Лишь бы не было больно, для них ведь самое главное, чтоб не больно.
Жаль, сегодня без мучений не обойтись, рецепт не оставляет места для маневра.
Девочке семь лет. Она в первом классе. Зовут Юлей.
– Замерзла? – спрашиваю.
Она крутит головой: дескать, нет, хотя всю колотит. Храбрится, маленькая… непонимание спасает детский рассудок.
– Сейчас согреешься, – обещаю ей.
Бульон, налитый в ванну, уже закипает. Я сунула туда три мощных кипятильника, хороших, еще советских. А до того, утром, варила курятину в пятнадцатилитровом баке, поставленном на все конфорки сразу, и баков таких понадобилось аж четыре, чтобы наполнить ванну до нужного уровня.
– Ну что, растяпа, – улыбаюсь я юной подружке, – ты всегда такая увлекающаяся?
Оставила ранец на пустыре. Играла-играла, потом все куда-то побежали, она со всеми. Я подняла забытую ею сумку и окликнула, она вернулась – так и познакомились. Тут и дедушка ее подошел… и вскоре отошел, вымученно подмигнув.
– Я больше не буду, – выдавливает она. Вслед за этим пустым обещанием находят дорогу и слезы. – Развяжите меня, пожалуйста!
Слезы – это правильно, слезы облегчают страдание.
– Попозже, деточка.
– Вы меня отпустите?
– Вечером за тобой приедут родители, – говорю ей чистую правду.
– У них денег всегда нет. Мама ругается, когда я чего-то прошу купить.
Ага! Думает, дело в выкупе.
– Ничего, мы договоримся. А теперь – знаешь что? Снарядим тебя в дорогу.
Раскладываю ей по карманам чеснок и зелень, листики розмарина, зеленый горошек, нарезанные кубиками картофель и кабачок, насыпаю кардамона. Страх ее сменяется веселым удивлением: зачем? Для вкуса, объясняю. «Ты будешь меня кушать?» – восторгается она, совершенно уже успокоившись. Нет, говорю, Юлечка,