— Как вы вчера оказались в саду лорда Уильяма, мадам?
Она загадочно улыбнулась:
— Мне безумно хотелось увидеть леди Эмму.
Низкие, волнующе-страстные нотки в голосе королевы заставили меня изумленно поднять голову. Глаза королевы были мечтательно полузакрыты, на чувственных губах светилась улыбка.
— Будьте добры, донна Сюзанна, передайте мне пеньюар, — сказала она наконец.
Я подала ей белый шелковый пеньюар, оставленный камеристками, и Мария Каролина, чтобы надеть его, без всякого стеснения поднялась из ванны. Знаком пригласив меня следовать за ней, она пошла к туалетному столику. Взяв серебряную щетку, стала расчесывать волосы.
— Возвращаясь к теме моего мужа Фердинанда, я хочу сказать, что столь скверные короли, как он, куда больше заслуживают бунта и революции, чем добрый Людовик XVI. Не так ли? Но судьба решает иначе. Людовик XVI уже в раю, а мой муж еще только ждет своего часа, ходит по земле и любим народом — впрочем, можно не сомневаться, что в свое время мой муж окажется в аду. Всем нам воздастся после смерти. Но почему все так несправедливо на земле?
Повернувшись ко мне, она спросила:
— Вы можете представить себе худшего короля, чем Фердинанд?
— Простите, мадам, мне как-то неловко высказывать суждения… К тому же всем известно, что настоящий король в Неаполе — вы, а вас знают как очень суровую и умную государыню.
— Да… Суровую — это хорошее слово. Ваша революция научила меня, что когда государь не суров, это плохо для него кончается. Его величество Людовик XVI слишком любил философов и слишком много давал им воли. Они-то все и устроили.
— А разве вы, мадам, поступаете иначе?
— Я? Разумеется! Недавно трех философов-революционеров повесили по решению нашего суда, и я не стала подписывать прошение о помиловании.
— Вас знают как просвещенную королеву, мадам.
— Я и есть просвещенная. Я даже научила своего супруга читать, — сказала Мария Каролина с иронией.
— Но я слышала, что вы любите философию!
— Философию. Но не философов.
Она вдруг бросила щетку и поднялась, оказавшись, таким образом, совсем рядом со мной.
— Поглядите, донна Сюзанна, — мы почти одного роста… А как вы красивы! Ваши отец и мать должны быть счастливы от того, что произвели на свет столь прелестное создание!
Я не ожидала комплиментов, поэтому была немного удивлена. Королева отступила на шаг.
— А я? Какой вам кажусь я?
Я хотела было ответить, но она остановила меня:
— Нет. Не нужно вежливых комплиментов. Посмотрите на меня внимательно. Какой вы меня находите?
Она отошла на несколько шагов, под свет люстры, словно хотела показать себя. Я пожала плечами. Зачем спрашивать о том, о чем она наверняка и сама знает? Она хороша. Очень хороша. Это прекрасное белое лицо, тонкое, нежное, строгое, в котором чувственными кажутся только губы, эти белокурые волосы, рассыпавшиеся по плечам как настоящее золото, — густые, сверкающие, королевская осанка, узкая талия…