– А та не оставила?
Джерри склонил голову набок, терпеливо дождался, пока Лорел скажет: «Ну да, конечно», и продолжил:
– Вторая – воображаемая дружба с Вивьен. Они были знакомы, просто совсем не так близко, как рисовала мама в своих мечтах.
– А потом что-то разрушило эти мечты?
Джерри кивнул.
– Руфус пишет, что Вивьен Дженкинс «унизила» маму. Он не упоминает обстоятельств, но, как я понял, Вивьен прилюдно сказала, что они незнакомы. Мама обиделась, расстроилась и разозлилась, а примерно месяц спустя он узнал, что она придумала какой-то план «чтобы все получили по заслугам».
– Мама ему сказала?
– Вряд ли. – Джерри заглянул в свои выписки. – Руфус не указывает свой источник, но по тому, как составлено предложение, я понял, что сведения поступили не напрямик от мамы.
Лорел втянула угол губ и задумалась. Выражение «по заслугам» заставило ее вспомнить разговор с Китти Баркер и особенно рассказ старухи про танцы, на которые Долли пришла с подругой детства из Ковентри и, как безумная, твердила про какой-то план. Лорел глубоко затянулась сигаретой. Очевидно, подруга из Ковентри – дочь доктора Руфуса. Она потом и рассказала обо всем отцу.
Бедная мама! Одна подруга от нее отвернулась, другая за нею шпионила. Лорел прекрасно помнила всю силу своих подростковых мечтаний и фантазий. Насколько легче стало, когда она сделалась актрисой и смогла направить их в творческое русло. А вот у Дороти такой возможности не было…
– Так что случилось, Джерри? Мама просто отбросила свои фантазии? Щелк – и нет их?
Слово «щелк» напомнило ей мамину историю про крокодила. И там речь шла именно о такой перемене. О превращении юной Долли из лондонских воспоминаний Китти Баркер в Дороти Николсон с фермы «Зеленый лог».
– Да.
– Это возможно?
Он пожал плечами.
– Это возможно, потому что это произошло. Мама – доказательство.
Лорел изумленно покачала головой.
– Вы, ученые, и впрямь верите тому, что говорят вам доказательства.
– Конечно. Потому они и называются доказательствами.
– И все равно, Джерри… – Лорел нуждалась в чем-то поубедительней. – Как она избавилась от этих черт?
– Если обратиться к теориям нашего доброго друга Лайонела Руфуса, у одних людей нарциссизм переходит в патологическое расстройство личности, а другие просто перерастают его с возрастом. К маминому случаю ближе всего подходит его наблюдение, что таких людей может исцелить тяжелое травмирующее событие – шок или горе вне их личного вымышленного мира.
– То есть оно возвращает их к реальности? Заставляет думать не о себе, а о других?
– Именно так.
Нечто подобное они предположили тогда в Кембридже: мама участвовала в чем-то, что обернулось несчастьем, и это ее переменило.