Полное собрание стихотворений (Раевский) - страница 106

* 36. «Новые материалы», с. 149; «Ульяновский сборник», с. 264 (др. ред.). Печ. по сб. 1952 г., с. 80, с уточнениями. Автограф в тетради ЦГВИА состоит из ряда строф с вычерками, заменами и отдельных набросков, соотношение которых с основной частью текста неясно. В этом материале можно различить две редакции. Вопрос о том, какая из них более ранняя, представляется спорным. Печ. редакция, имеющая более законченный характер. В этой редакции Ю. Г. Оксман усматривает «живые впечатления поэта от свержения Наполеона и распада французской империи», противопоставление «тирана» Наполеона «отцу граждан» Александру I, рвущему «цепи рабства». В другой редакции, вернее в черновом фрагменте «Где ж будет твой ничтожный прах» (см. с. 194), Раевский «последовательно уничтожает весь ее прежний конкретно-исторический колорит, отказывается от упоминаний о Наполеоне, снимает панегирическое обращение к Александру I и за счет этих сокращений развивает сатирическую характеристику „бездушного сибарита“, тщеславного и лицемерного „друга царя“, грубо злоупотребляющего доверенной ему властью. Этот образ присутствовал и в первой редакции оды, но самая функция его была еще не очень ясна и самому автору. Во второй же редакции „Гласа правды“ образ „вельможи“, глумящегося над народом, приобретает центральное значение, что трудно было бы объяснить, если бы Раевский не имел в виду определенных политических ассоциаций». Речь идет об отражении в образе «вельможи» жестокого и властного временщика Аракчеева. Но и во второй редакции «черты живого образа Аракчеева оказались заслоненными традиционными чертами тиранов и вельмож… Архаичность и примитивность всей внутренней и внешней структуры „Гласа правды“ была понята и самим Раевским, забраковавшим вторую редакцию оды еще быстрее, чем первую» (см. ЛН, с. 520–521). По мнению исследователя, та редакция «Гласа правды», в которой имеются славословия Александру I, относится к 1814–1815 гг. и свидетельствует о том, что Раевский «полностью еще был во власти монархических иллюзий, процесс изживания которых начался не раньше 1817–1818 гг.» (там же, с. 528). Однако в комментарии Ю. Г. Оксмана имеются уязвимые места. Во-первых, точно неизвестно, когда именно Раевский расстался с монархическими иллюзиями. Кстати говоря, они не были чужды ему даже в 1822 г. (см. первую редакцию стих. «К друзьям в Кишинев», с. 200). Кроме того, нет оснований это стихотворение с его черновыми фрагментами датировать 1814–1816 гг., как и вообще все стихотворения, входящие в «особую тетрадь», рискованно относить к самым ранним, написанным до 1815 г. Во-вторых, редакция, содержащая упоминание о царе, отличается большей художественной зрелостью и конкретно-историческими ассоциациями, чем та, которую Ю. Г. Оксман считает более поздней. Внутренняя художественная логика несравненно яснее проступает именно в этом тексте. Раевский говорит о сокрушительном движении времени, равно уничтожающем как сильных, так и слабых. В конечном счете развитие этой мысли должно завершиться признанием, что лишь добрые деяния дают подлинную славу и бессмертие. Последовательно иллюстрируя эту мысль, Раевский говорит о разных типах людей, которые по своему высокому положению в обществе могли бы прославить себя благородными подвигами. Поэт обличает «бездушного сибарита», холодного эгоиста, заботящегося только о личных удовольствиях; вельможу, коварного «друга царя» (вроде Аракчеева), и, наконец, верховного владыку — тирана (вроде Наполеона). В процессе работы Раевский заменил тираноборческие строки этой редакции (стихи 46–47, см. с. 195) либеральной концовкой о разумном монархе, который дает народу свободу и справедливые законы: «Как вдруг свободу и законы Давал монарх — граждан отец» (Ю. Г. Оксман предлагает читать: «Как вкруг свободу и законы…»). Видимо, поэт написал заключительные стихи из соображений цензурного порядка, предполагая опубликовать свое стихотворение. Спорным является и утверждение, будто в другой редакции «Гласа правды» Раевский развил и поставил в центре образ жестокого вельможи. Но в количественном отношении стихи, посвященные этому образу, составляют все ту же одну строфу; в предыдущей речь идет не о вельможе, а о сибарите. Относить обе эти строфы к одному и тому же «персонажу» нет оснований (см. варианты). Работа над «Гласом правды» скорее всего относится к 1818–1820 гг., когда Раевский приступил к созданию опытов гражданской поэзии (революционных од и сатир). В «Гласе правды» (в обеих редакциях, а также в набросках) имеются по-настоящему декабристские стихи, легко уживающиеся с отвлеченной символикой и абстрактно-моралистической тенденцией.