Но никаких противных государству действий не последовало. Вскоре выяснилось, что все тревожные слухи не более чем сплетни. Но сплетни эти были столь опасными, что наказали за них по всей строгости. Отвечать за все пришлось поручику Гурьеву да Петруше Хрущеву: допросы, пытки, а потом приговор суда – смертная казнь. «Матерь отечества» заменила смертный приговор вечной ссылкой на Камчатку.
Через год в 63-м новое волнение. Старый лис Бестужев надоумил государыню венчаться с Гришкой Орловым. Понятно, что гвардия возроптала. Идея брака сама собой рассосалась, но при дворе помнили дерзкие и задорные речи против государыни. Здесь Екатерина проявила мягкость, поскольку главные смутьяны в свое время помогли ей занять трон. Офицеры Хитрово, Ласунский и Рославлев были отставлены от службы и разосланы по своим имениям.
В 1764 году новая беда – заговор Мировича, в результате которого Иван Антонович был убит, а Мирович казнен отрублением головы. Давно в Петербурге не было таких страстей. А через десять лет Пугачев объявил себя императором и стал грозить столице. Народ роптал. И гвардия вслед за ним: финансы в России в крайнем расстройстве, а деньги тратятся на пустое, на балы, роскошь и немыслимые подарки фаворитам и любимцам чиновникам. Иного за растрату под суд надобно отдать, а не в Казенную палату, а в Уголовную, а ему государыня еще деньги жалует, сервизы дарит и табакерки с брильянтами.
В Екатерине им все не нравилось. И упряма она, и высокомерна, и советов чужих не слушает. А главные недостатки, что немка и до мужской ласки охоча. Орлов только отбыл в Фошаны, и тут же в еще теплую царицыну постелю вскочил этот ферт Васильчиков. Теперь и Васильчиков изгнан. Кого дальше ждать? Известно кого, уже замелькало в разговорах имя Потемкина, одноглазого баловня судьбы. Все знают, что она обещала Панину быть не императрицей, а правительницей. Отдай престол сыну и забавляйся с кем хочешь, а престол отеческий не срами!
Теперь спрашивается, зачем гвардейским офицерам был нужен партикулярный красавец Федор Бакунин? Человек светский, себе на уме, темперамента сдержанного, холодного, что там у него за пазухой – неизвестно. Бакунин был связующим звеном между военными – кулаком и мускулом намечающегося переворота, и мыслью, то бишь, идеей в лице братьев Паниных, Чернышева, Куракина и прочих вельмож. Офицеры нижнего звена встречались с ними на масонских собраниях, когда принимали новых членов, на обедах и праздниках, но в частной жизни общаться было трудно. Между офицерами и вельможами лежала социальная пропасть.