Воспитателем цесаревича, шестилетнего Павла Петровича, Елизавета назначила Никиту Ивановича Панина. До этого Панин целые одиннадцать лет был послом в Швеции. Воспитатель наследника – это повышение, обер-гофмейстер престола – завидная должность при дворе. Наследником престола Павел прозывался и в правление отца, а при вступлении на престол матери слово «наследник» как-то стушевалось, исчезло из обихода. Не сразу, конечно, постепенно.
Гвардия посадила Екатерину на трон не потому, что как-то особенно ее любила. Просто всем хотелось избавиться от странного и непонятного государя. Петр III обидел гвардию, отнял у нее победу в Семилетней войне, вернув все завоевания Фридриху Прусскому. Но устраивая переворот, армия и вельможная знать, во всяком случае, многие из них, умные как всегда стоят в стороне, видели в лице Екатерины вовсе не императрицу, а регентшу при малолетнем сыне. Павел Петрович – «последняя капля русской крови» – так воспринимала его общественность. Были отчаянные люди, которые не боялись говорить: «Уже есть два свергнутых императора, один в Ропше под охраной, другой в Шлиссербурге в темнице. Не много ли?»
Примерно так же думал и Никита Иванович Панин, хотя и не говорил этого вслух. Она помог Екатерине занять престол, а далее все должно быть по закону. Законности Никита Иванович обучился в Швеции. Все при дворе знают, что Панин европейски образованный человек, он умен, деловит и дипломатичен. Последнее качество позволило Петербургу сохранить хорошие отношения со Швецией, которая с заключения Ништадского мира все рвалась воевать с Россией, дабы вернуть северные земли, завоеванные (а частично купленные) Петром I.
Знала это и Екатерина и очень скоро назначила Панина на серьезную должность. Он должен был временно замещать ушедшего в отпуск канцлера Воронцова, а именно возглавлять Иностранную коллегию. Временное часто становится постоянным. Панин возглавлял Иностранную коллегию двадцать лет. Кроме того, он руководил ведомством, которое разбирало политические преступления, а потому выполнял для императрицы самые деликатные получения. Таким было «Дело Хитрово», когда гвардейцы взбунтовались против брака Екатерины с фаворитом Григорием Орловым, и еще более опасное «Дело Мировича», несчастного гвардейца, вознамерившегося освободить и посадить на трон шлиссельбургского узника Ивана Антоновича.
Удивительно, кстати, это таинственное дело. Кто такой Мирович? Уж не дурак ли полный, что решил в одиночку вернуть трон Ивану VI? Правда, был друг – гвардейский офицер Ушаков, который готов был помогать Мировичу. Но друг утонул при странных обстоятельствах. К этому же времени относится тайный приказ Панина, написанный для охраны пленника. Не помню его дословно, но за смысл ручаюсь: «Буде кто вознамериться освободить пленника именуемого Безымянная персона, то первым убивать именно Персону, а уж затем разбираться с освободителями». Иван Антонович убит, Мирович схвачен – все по предписанию. На допросах Мирович никого не выдал и на плаху пошел один. Говорили, что он был спокоен, словно ждал, что в последнюю секунду огласят помилование. Не огласили.