— Не надо меня гладить.
— Извини, но если тебе нужно сбежать, могу помочь; в ином случае делай свою работу, чтобы немертвая армия злого некроманта не съела всех милых людишек Боулдера.
— Так я теперь хороший некромант или просто еще один злой?
— Ты наш некромант; а теперь иди поиграй с вампирами и подними нам немного зомби.
— Замечательно, тогда встаньте где-нибудь подальше.
Я пошла к своим вампирам, принимая своего внутреннего некроманта, который, надеюсь, будет хорошим.
Большинству аниматоров нужны практика и опыт для поднятия мертвых; все это у меня было, так что я смогла перестать делать это ненамеренно. Мою любимую собаку, которая спала вместе со мной в кровати сбила машина, когда мне было четырнадцать, и она пришла ко мне, будто я была чем-то наподобие кошмарного Крысолова; и наконец профессор из колледжа, совершивший самоубийство и пришедший ко мне в спальню, так что я смогла передать его жене, что он сожалеет об этом. Интересно, одиноко бродящие зомби, которых случайно находят бесцельно слоняющимися — тоже результат случайного поднятия неопытными аниматорами, какой когда-то была и я? Я научилась поднимать зомби через ритуальные слова, сталь, мазь и принесение в жертву крови, обычно — цыпленка, хотя все это мне было не нужно. Человек, учивший меня, нуждался во всем этом. Я же, попав в несколько чрезвычайных ситуаций, узнала, что мне это нужно лишь для прикрытия.
Эдуард укрылся в тени, с огнеметом, уложенным на большое надгробие. Он применит его только если я заманю Любовника Смерти в круг. Если он использует тело зомби — тогда он мой, но если решит переселиться в тело одного из своих вампиров, все будет сложнее. Куда тяжелее создать круг силы, который сможет удержать вампира внутри или вне себя. Я верила, что смогу это сделать, как только перестану бояться саму себя. Я поняла, стоя в холодной ночи и ощущая Истину и Нечестивца у себя за спиной, что по-прежнему боюсь того, кем или чем я являюсь. Какая-то часть меня выбрала бы для себя другую способность. Некромантия привнесла в мою жизнь много того, что делало меня счастливой; и все же я бы выбрала быть «обычной», если бы каким-то чудом могла это изменить.
Я представила, что в моей жизни нет ни Жан-Клода, ни Натаниэля или Мики, потому что они пришли ко мне лишь из-за умения призывать животных через метки Жан-Клода. Никто из тех, кто делал мою жизнь счастливой, не пришел бы в мою жизнь без некромантии — ни один из них. Я подумала о том, как счастлива, счастливее чем была когда-либо — и отпустила свой страх, сомнения, решив принять всю себя, по-настоящему, полно, просто довериться себе.