Вплоть до конца XIX века полное тело считалось сильным, доктора поддерживали идею набора веса, т. к. считалось, что это помогает противостоять болезням. Медицинская практика показывала, что излишняя худоба является фактором риска для множества заболеваний.
У социального одобрения и поэтизации полноты были и другие причины. Будучи полными, женщины считались сексуальными, а мужчины состоятельными просто потому, что это был знак того, что они могут себе позволить хорошо питаться. Жир означал статус. Когда агроэкономика сменилась индустриальной, сменился и образ тела – полнота резко вышла из моды. И на то были свои экономические и социальные резоны.
В страны со становящейся индустриальной экономикой устремились иммигранты – чаще всего это были более низкорослые и «округлые» люди, по сравнению с традиционными североевропейцами или белыми американцами. Рабочие, до сих пор балансировавшие на грани истощения и смерти от голода, либо инфекционных болезней, теперь могли себе позволить купить достаточно пищи. Другими словами, как только пролетарии смогли позволить себе растолстеть, жир более не мог являться признаком высокого социального статуса. Чтобы белая аристократия могла отличаться от рабочего класса, стало модно быть худым. Если до сих пор эротический идеал женщины – это пышногрудая и пышнобедрая, перетянутая корсетом женщина с несколькими детьми, подтверждающая и экономическую состоятельность мужчины, и его способность продолжать свой род, а ее роль – роль соратницы, молчаливой и покорной союзницы, обеспечивающей тыл – «о доме нужно думать, о доме», то непосредственно перед Первой мировой войной ситуация резко меняется.
Женщина борется за свои права и получает больше свобод. Движение суфражисток. Избирательное право для женщин. Право на образование. Право занять место на предприятии наравне с мужчиной. Получив политическое равенство с мужчинами, женщина и физически стремится походить на мужчину – худоба, короткая стрижка, мальчишеская фигура – типичный портрет суфражистки 20-х гг. Изменение экономической и социальной ситуации оказывает непосредственное влияние на моду: в 1926-м Коко Шанель изобретает «маленькое черное платье» – прямой, почти асексуальный силуэт, который может позволить себе только худая женщина. Который делает из соблазнительно изогнутых линий женского тела прямые, строгие и неженственные.
До конца 20-х гг. Америка переживает волну экономического расцвета – и чем пышнее цветет экономика, тем актуальнее становится худоба. В 1929 году начинается экономический коллапс, наступает Великая депрессия, «тучные» времена сменяются «худыми» – это отражается на состоятельности рабочих и среднего класса, на их экономическом положении. Население начинает массово мигрировать в поисках работы. Худоба снова становится признаком низшего класса, и в 30–50-х гг., в частности в связи со Второй мировой войной, когда угроза голода становится реальной, образ полнокровной женской красоты прочно занимает свое прежнее место. После Второй мировой иконой красоты и стиля в Америке становится Мерилин Монро, назвать которую можно как угодно, но только не худышкой.