Джилл повернула звонок и постаралась придать лицу больше решимости. Дверь открылась неожиданно быстро, и за ней стоял Адам.
– Мистер Ремси. Я пришла поговорить с вами.
Юноша посторонился, пропуская ее.
– Наедине. – Добавила Джилл и направилась налево, к ближайшей двери. Однако Адам перехватил ее локоть:
– Не туда. У Якова Гедеоновича… визитер. Пройдемте в малую гостиную.
Усевшись в мягкое (неподходящее случаю) кресло, Джилл сложила руки на коленях и сказала деловито:
– Мистер Ремси. Я так и не получила внятного объяснения по поводу вашего поведения за последние месяцы, а также ясного объявления о намерениях. Я хотела бы прояснить, по-прежнему ли вы заинтересованы в дальнейшем общении, существуют ли между нами какие-то невысказанные разногласия или же…
Она запуталась, да и взгляд молодого человека стал будто стекленеть, а брови поползли вверх.
– То есть, я хочу сказать… В прошлый раз мы расстались, когда ты был несколько не в себе, только после болезни. И ведь я не выдумала свои чувства, и ты тоже, я уверена…
– Я не понимаю, – жалобно сказал Адам. – У тебя что-то случилось? Кто-то тебя обидел?
Джилл раздраженно отмахнулась и выпалила:
– Ты меня обидел!
– Я никогда… – Юноша взял ее за руку и вся злость Джилл куда-то вмиг улетучилась. – Я ни за что и никогда не причиню тебе боль, Джилл.
– Но почему тогда… теперь уже я ничего не понимаю. Что ты чувствуешь ко мне, Адам?
Ее тетя пришла бы в ужас от такой прямоты, граничащей с крайней степенью неприличия, но Джилл было все равно. Она должна была выяснить здесь и сейчас – стоит ли ей на что-то надеяться или же лучше всего будет забыть молодого секретаря и продолжать жить дальше.
Адам, ни секунды не задумываясь, ответил:
– Я тебя люблю.
– Но почему… почему ты не пришел ко мне? Не позвонил, не написал? Я ведь все это время места себе не находила!
– Мистер Шварц запретил.
Он сказал это так просто, будто речь шла о чем-то обыденном, вроде запрета покупать ветчину в определенной лавке. Джилл задохнулась, пытаясь подобрать слова, обрисовывающие все ее замешательство и обиду. Наконец она, собравшись с духом, вырвала свою руку из пальцев Адама и выдавила:
– Как такое возможно? Я понимаю, ты на него работаешь… но есть же у тебя свободное время? Разве ты не хотел увидеть меня?
– А я тебя видел. Я провожал тебя до дома каждый день, шел сзади, так, чтобы ты меня не заметила.
– Это… это очень странно, Адам, не находишь? Как он может тебе такое запрещать? А если запретил, и ты слушаешься, сейчас же ты меня видишь…
– Речь шла о том, чтобы не встречаться с тобой за пределами этого дома, и самому не искать встречи. Так я понял. Он сказал: «Не ходи к ней домой или в редакцию, встретив на улице, не заговаривай, а если все же придется, сошлись на срочное поручение и уйди».