На краю ничем не огороженной площадки спиной к Клюеву стоял Яков. Полы его темного плаща развевались, словно крылья.
– Здравствуй, Карл.
Клюев хрипло выдохнул – Яков услышал его приближение, дыхание задерживать уже смысла не было. Помолчав, Карл Поликарпович громко спросил, стараясь перекричать ветер:
– Кто ты?
Яков обернулся. Длинные пряди рыжих волос, казалось, горели на солнце. Глаза сияли глубоким, зеленым цветом, одновременно прозрачным, как листва на просвет.
– Loki Laufeyjar sonr, – ответил тихо Яков, и отчего-то его голос ветер не заглушил, он звучал так, будто сказано было совсем рядом. – Хведрунг, Лофт, Лодур… Хотя вряд ли ты слышал эти имена. Ты можешь знать меня, как Локи.
– Ты – бог? – Ошарашено роясь в обрывках мифологических знаний, выдавил с трудом Карл Поликарпович.
– Наполовину ас, наполовину йотун. Но ты ведь не об этом спрашивал… Теологи обозначили бы меня как «божество». Но это опять не то, что ты хочешь узнать. Спроси меня еще раз, Карл.
– Зачем… зачем это все? – Клюев судорожно сжал крест, так, что пальцы побелели.
– Ты знаешь, что такое Рок? Даже не судьба – она мягка и капризна. Рок неумолим. Жак сказал тебе о Сумерках Богов – это неточность в переводе, речь идет о Роке. – Яков склонил голову набок, заметив дрогнувшее лицо Клюева. – Ах да, Жак… Да, я знаю. Что ж, тебе нести этот крест…
Он улыбнулся иронично, глядя на друга, сжимающего тяжелое перекрестье.
– Знаешь ли ты, Карл, о том, что такое Рагнарёк? Это незыблемая, неотвратимая смерть для всего живого. Мира. Богов… Вас, смертных. И, как ни странно, вы же являетесь тем, что может спасти мир и все изменить. Я расскажу тебе историю… время пока у нас есть.
Яков подошел ближе, он еле заметно улыбался – печально, но одновременно с хитринкой, словно бы смеялся над своей же печалью.
– По преданию, Бальдру, солнечному богу и сыну Одина, приснился сон о своей скорой кончине. Мать его обошла весь мир и взяла с каждого камня, дерева, зверя обещание, что они не навредят сыну. Только ветку омелы она пропустила… Боги собрались вокруг неуязвимого Бальдра, и стали метать в него стрелы, радуясь избавлению от беды. А Локи подговорил Хёда, слепого бога, бросить в Бальдра копье из омелы – и тот умер. Локи бежал из Асгарда, но после вернулся и на поминальном пиру бросил вызов всем богам, напоминая им о том, как они не раз звали его, когда помочь могла только хитрость; и как преступали клятвы, и как предавали братьев. Разъяренные асы бросились на него, преследовали, и в конце концов настигли. Сыновей его, Нарви и Вали, пришедших защитить отца, боги не пощадили – старшего превратили в волка, и он в безумии загрыз брата. Вытащив кишки из тела Нарви, ими асы связали Локи, зачаровав путы, и бросили в глубокой пещере. Над лицом его подвесили змею, из пасти которой сочился яд. Верная жена Локи, Сигюн, вечно стоит рядом с мужем, подставляя чашу под яд; и когда она отходит, чтобы вылить его, Локи корчится от боли, и от этого дрожит земля… И так должно быть до конца времен, пока не наступит Рок Богов, Рагнарёк – и тогда Локи освободится и поведет против асов войско, и все сгинет в этой войне.