– Нет, ты пришла ко мне среди ночи в светящейся насквозь рубашке.
– А ты был голый!
– В своей собственной постели. Я не прокрадывался в твою комнату, как это сделала ты.
– Ты ведь знаешь, почему я это сделала! Я всего лишь хотела предупредить тебя об опасности. Что ж, прости меня за это!
– Ты могла бы надеть халат и пораньше! – заорал он в ответ.
– В спешке я об этом не подумала.
– Ладно, в следующий раз подумай.
– Следующего раза не будет.
– Правильно. Лучше не подходи ко мне.
– Чудесно! – крикнула она, но он уже хлопнул дверью.
Энди стояла посреди комнаты и смотрела на дверь. Ей казалось, что вместе с Лайоном из комнаты вышел весь воздух. И почему у нее красные глаза? Как она объяснит это ребятам?
Энди бессильно опустилась на кровать. Слова Лайона жгли раскаленным железом. Просидев так довольно долго, она наконец собралась с силами и спустилась вниз.
Парни встретили ее радостными воплями.
– Извините меня, – сказала Энди, обнимаясь со всеми по очереди. – Что-то попало в глаз, и понадобилась целая вечность, чтобы избавиться от соринки, – соврала она, чтобы хоть как-то объяснить, почему у нее такие красные, припухшие глаза. – Джеф, это будет очень заметно на пленке?
– Ты выглядишь просто потрясающе! Кто обратит внимание на покрасневшие глаза?
Дверь распахнулась, и в комнату вошел Лайон. Преодолевая внутреннее напряжение, Энди старалась вести себя как можно естественнее. Она представила ему членов съемочной группы.
– Это Джеф, наш оператор.
Когда Джеф сказал Энди, что она выглядит потрясающе, она не восприняла его слова всерьез. Он был известным дамским угодником, а его камера служила ему своеобразным пропуском в амурный рай. Хотя кинокамерой теперь никого не удивишь, тем не менее она не потеряла своей мистической притягательности. И даже Джеф вовсю пользовался своим преимуществом, не упуская ни одной хорошенькой женщины. Энди очень жалела его милую, покорную жену, терпеливо дожидающуюся его дома, пока он разъезжал по командировкам. Как-то еще давно он пытался испробовать свои чары на Энди, но она ответила ему, что не намерена способствовать супружеской неверности. Так что его преувеличенные восторги были всего лишь игрой на публику.
«Интересно, меня так же жалели, когда Роберт надолго уезжал?» – подумала Энди. Последнее время у них было все неладно, и он, вероятно, искал утешения на стороне.
– Джеф, очень приятно.
Лайон пожал ему руку:
– Лайон Рэтлиф.
– Это Джил, наш звукооператор.
Джил был добрым парнем, который в жизни никого не мог обидеть. Он так хорошо делал свою работу, что о нем почти забывали. Он долго, преданно и безнадежно любил Энди, и попроси она у него звезду с неба – непременно бы ее достал.