— Потому что за несколько недель до этого в аварии пострадала ее сестра, — заявил Дима. Алекс сглотнул. Класс, его терзает чувство вины, и Дима прекрасно об этом знает.
— Тогда найди мне справку про попытки взять ситуацию под контроль, состояние аффекта и прочую ересь, на которую так любят ссылаться мозгоправы.
— Найду, уж поверь. У тебя все?
— Лариса, у меня все?
— Разумеется, — сглотнула она.
— Тогда у меня все. Карина, до скорой встречи.
Он ушел, а Дима вздохнул и захлопнул дверь.
— Должна будешь! — буркнул он. — И, кстати, надеюсь, ты убедилась, что твои злоключения не прошли бесследно?
— Да, — прохрипела я.
— Тогда желаю выздоравливать вам обеим. И впредь думать головой, а не иными частями тела.
Он ушел, а я не выдержала и выругалась.
— У тебя серьезные проблемы, да?
— Да.
— Я не об этом. Я о том, что ты не упомянула о том, что он выглядит как живая эротическая фантазия.
— Какая разница? — скривилась я. — Это только усугубляет его сволочной характер.
— Разница в том, что Артур весьма на него похож. Так что да, у тебя серьезные проблемы.
Одиннадцать вечера. Настроение паршивое. Сижу в машине, любезно подогнанной Стасом, и слушаю Wind of Change. Старомодно? И что? Вот в мою сторону определенно этот ветер дул. Да, я вернулась в универ, да, внешне все стало по-прежнему, но не в моей душе.
Сложив верх, я пересела на левое сиденье, чтобы можно было закинуть ноги на приборную панель, в руке зажала телефон. Я вернулась с тренировки и плевать хотела на все на свете, особенно на учебу, у меня болели ноги, на душе скреблись кошки. Нет, стать самой прилежной студенткой группы — не моя стезя, пусть Артур отдувается. Я откинула спинку кресла и, полулежа, размышляла о своем будущем. Приехала соседская дочка — вся такая клубная девочка, удивленно на меня посмотрела и направилась к лифту, качая головой, признала во мне ненормальную, не иначе. Только бы родителям не донес никто, а так мне все равно.
Вдруг в гараж въехала черная мицубиши. Я повернула громкость на минимум. Алекс остановился напротив моей машины. Я не обрадовалась его визиту. Говорить с ним было больно. Даже смотреть. Казалось, он тоже не знал, что делать. Прошло минуты три, прежде чем он вышел и направился ко мне. Я вскинула на него глаза, только когда он уже открыл дверь моей машины и сел на одно кресло со мной. Слишком близко. Я почувствовала острый приступ злобы, спустила ноги с приборной панели и пересела на водительское кресло, не вылезая из машины. Если он надеется, что я, как и прежде, маленькая и глупая — вынуждена разочаровать. Алекс, однако, моим бегством совершенно не впечатлился. Он с комфортом развалился на пассажирском сидении и устремил взгляд на проигрыватель.