К этому времени французская служба безопасности продолжала оставаться в полном неведении, кто такой Карлос, уже не говоря о том, что она не соотносила его имя ни со взрывами редакций газет, ни с терактом в аптеке Сен-Жермен, ни с акциями в аэропорту “Орли”. “Для нас Карлос просто не существовал. Лишь в июне 1975 года мы выяснили, кто он такой, и попытались его выследить”, — признавался бывший руководитель службы французской контрразведки.
Я не профессиональный убийца. Убить человека, который смотрит тебе в глаза, очень непросто.
Карлос в интервью журналу “Аль Ватан аль Араби”.
Даже после захвата заложников во французском посольстве в Гааге и взрыва гранаты в аптеке Сен-Жермен французская служба контрразведки продолжала уделять очень мало внимания борьбе с террором. Считалось, что с этим вполне может справиться одна подкомиссия со штатом, насчитывавшим не более двадцати человек. Марсель Шале, назначенный главой ДСТ в 1975 году, выражал общее мнение, когда утверждал, что контртеррористическая деятельность “относительно незначительна по сравнению с основной задачей ДСТ, а именно вопросами контрразведки”.>{120}
Поэтому неудивительно, что штаб ДСТ не обратил никакого внимания на арест, осуществленный в Бейруте 7 июня 1975 года.
Задержанным оказался элегантно одетый Мухарбал, который в очередной раз приехал в штаб-квартиру Народного фронта. Ливанская криминальная полиция, действуя, похоже, по наводке, арестовала его в тот момент, когда он собирался сесть на самолет, чтобы вернуться в Париж. Ошеломленные обнаруженными в его кейсе записями, которые совершенно очевидно содержали детально разработанные планы нападений и убийств, а также найденными там же фальшивыми паспортами и наличными суммами, полицейские обратились к французам за помощью. Человек, к которому они обратились, был Жан-Поль Морье, бывший офицер ДСТ, посланный в Бейрут для обучения ливанских подразделений по борьбе со шпионажем. Морье был больше всего обеспокоен физическим состоянием Мухарбала после ночного допроса. В свое время он возглавлял контртеррористический отдел ДСТ и был знаком с жесткими методами ливанских следователей. “Мы его и пальцем не тронули”, — ответили ему.>{121}
Полиция Бейрута знала о Мухарбале только то, что он был ливанским христианином из хорошей семьи, успешно занимался оформлением интерьеров и являлся членом Сирийской народной партии, целью которой было создание “Великой Сирии”, включавшей в себя Ливан. Заметки, найденные у Мухарбала, были весьма интригующими. Они содержали подробное описание распорядков дня известных лиц в Париже и Лондоне — таких, например, как министр внутренних дел Франции князь Понятовский, посол Израиля в Париже и председатель совета директоров компании “Маркс и Спенсер”. По совету Морье полиция разработала новый план допроса.