Однако попасть туда сразу мне не удалось.
Интеллект Утюга, несмотря на все мои яростные вопли, упрямо отказывался отпирать огромную бронированную дверь, за которой находится оружие.
— Ты предатель, железяка, я тебя презираю, — произнес я и присел на корточки.
Несколько десятков секунд я раздумывал о том, что же мне теперь делать. На ум ничего более умного не пришло, как попытаться с помощью лома взломать внешнее запорное устройство двери.
И попытался. Увы, затея провалилась, несмотря на огромное количество сил, отданных мной для ее реализации.
«Здесь не прорваться», — понял я, ощущая, как трясутся от усталости руки.
Я бросил опостылевший лом на пол. Перевел дух. И, тревожно вслушиваясь в воцарившуюся вокруг тишину, стал разглядывать пузыри кровавых мозолей на ладонях. Ну а чем еще мне было сейчас заниматься? Не рыдать же, вопя: «Я слишком молод, чтобы умереть!»
2
Наконец, я оторвался от праздного времяпровождения. И осмотрелся по сторонам, пытаясь решить, стоит ли искать еще где-нибудь хоть что-нибудь, чтобы чем-нибудь противостоять агрессивной твари рыщущей за стенами склада.
Я вытащил из кармана прихваченную из каптерки аптечку. Достал оттуда две капсулы с тонизирующе-успокоительной мазью. И втер ее в виски.
Сразу стало легче. Мозг заработал более четко. И до меня дошла наконец простая мысль: «Прибытие помощи можно ускорить!»
Скорее всего, в диспетчерской Космофлота заметят обрыв связи с «Апельсиновкой». Однако не факт, что из этого сделают правильные выводы и поторопятся со спасательной операцией. Не исключено также, что из штаба станции так и не успели передать сведения о нападении в Центр.
Следовательно, надо как можно скорее отправить туда просьбу о помощи.
— Эй, железяка! — крикнул я.
— К Вашим услугам, господин прапорщик, — отозвался интеллект склада. — Только вынужден сообщить: коды, открывающие вход в хранилища оружия функционируют автономно — только при вводе особого ключа. И не подлежат управлению службами склада.
— А чего же ты мне раньше не сказала? На кой черт я тогда ломом махал и на тебя матерился?
— Прошу прощения, господин прапорщик. Я решил, что данная процедура разгрузит Вашу психику, подвергшуюся давления трагических обстоятельств. На мой взгляд, так оно и вышло.
— Не может у тебя быть никакого «твоего взгляда».
— Не буду спорить.
— Так, железяка. У меня вопрос.
— Буду рад ответить.
— Ты уже врубилась, что случилось со станцией.
— Да, господин прапорщик. Только все равно — нет никакой возможности открыть арсенал.
— Бог с ним, с арсеналом. У тебя есть аварийный канал связи с Центром?