опасались противостояния и принялись укреплять свои новые владения.
– Мы долго думали и поняли: пока сами не возьмёмся за управление вашим прогрессом – не будет нам покоя, – окончательно ошарашил нас учитель.
– Гринпис? – не удержался я, припоминая название организации, упорно борющейся за улучшение экологии.
– Нет, – скривился Славка. – Это ваше детище. Воевать подобными методами – чисто людской обычай. Куда более действенно управлять процессом развития напрямую…
После долгих споров городские поняли – для их выживания необходимо выполнение нескольких условий. Людские города должны расти ввысь, а не вширь, дабы сохранялись леса и поля, то есть не злить лесных жителей. Посевы должны давать больше урожая, опять же, чтобы прокормить растущее человеческое население и не провоцировать вырубку лесов. Люди обязаны научиться хранить свою старину, захотеть купаться в чистых реках и озёрах, привыкнуть ценить ускользающую красоту каждого дня, проведённого на природе. Тогда будет мир.
– На первый взгляд это слишком просто, – вздохнул Славка. – Но других вариантов у нас не было. Мы не желали воевать со своими сородичами. Поэтому единственным выходом было – ускорить ваше развитие, изменить взгляды на жизнь, убедить занимать как можно меньше места в угоду сохранения природы.
Элька прикрыла ладонью рот, подавляя смешок. Славка недовольно покачал головой и продолжал:
– Самое сложное в нашем деле – уберечь вас, чересчур агрессивных, от самоуничтожения и уничтожения нас. Однажды нам, тогда ещё поголовно лесным, это удалось. Я слышал в учительской рассказ Риммы Сергеевны о сегодняшнем уроке. – Славка кивнул Эле. – Ты права, однажды люди были близки к катастрофе. И вынудили нас вмешаться. Но тогда мы были не в пример сильнее, чем сегодня.
Я едва сдержался, чтобы не присвистнуть. Вот оно как получается! За нами следят, нас, неразумных, контролируют, точно детей малых. Обидно.
– Но то одна сторона проблемы, не самая важная. – Славка огорчил меня ещё больше. – В рядах лесных созрел раскол. Одни выступают за полное уничтожение нас, городских, другие готовы подписать договорённости, ограничивающие нас в правах.
– Весело, – оживилась Элька. На протяжении всего рассказа учителя она колупала синюю краску со спинки деревянного стула. Проковыряла весьма значительную дыру, обнажая потемневшее дерево.
– Подписанный между нами сто лет назад мирный союз трещит, точно сухой тополь в часы бури. Его срок истекает в конце этого сентября, и будет ли новый – неведомо.
– В чём проблема? Воюйте. Только между собой, людей не трогайте! – с вызовом в голосе заявила Элька, оставив в покое краску на спинке стула. Она вцепилась обеими руками в деревянную планку и приподнялась. Её глаза вспыхнули зелёным светом ярче лампочек на бесперебойниках.