Ефрем показал старому Мирзо больную руку. Лекарь осмотрел ее, покачал головой и спросил:
– Ты воду из арыка или бассейна пил?
– Вроде бы нет… Купаюсь по утрам. Взял такую привычку. Бодрость в нутро добавляет. Целый день потом хорошо себя чувствую.
– Так, так! – задумчиво пробормотал старик, легонько ощупывая кожу вокруг язв.
Ефрем вдруг вспомнил руки матери, такие же мягкие и добрые с нежной, шелковистой кожей. И почему-то еще подумал, что такие же бывают у тех, кто часто месит тесто.
– Купаешься с головой?
– Да.
– Воду иногда сглатываешь или рот полощешь ею?
– Бывало.
– Все ясно! Ришта вселился в тебя.
Ефрем недовольно подумал: «Начинается! Сейчас про духов заговорит». Однако смолчал, а старик продолжал:
– Ришта – это червь такой. Родится из воды, которая внутрь человека попадает из грязных или стоячих водоемов. Потом пробирается под кожу и там живет. Оттого и зуд по коже. Иногда вылезает наружу, прогрызая кожу. Порой, кто заразится риштой, рук и ног поднять от боли не может… Бывает, и умирают люди.
– Что же мне делать? – спросил Ефрем, похолодев от ужаса, что его может сожрать изнутри какой-то неведомый гад…
– Не тужи, – улыбнулся лекарь, – не ты первый! Возьми тутовые листья, смажь их хорошенько хлопковым маслом и привяжи к язвам. Через день-два, как начнет червь выходить, ты его не тяни – оборвешь. Хуже станет. Ты ко мне беги.
– Благодарю тебя, уважаемый Мирзо-ака! Золотая у тебя голова, отец!
Ефрем достал из-за пояса кожаный кошелек, туго набитый монетами и протянул лекарю. Тот посмотрел на кошелек, потом в глаза Ефрема, взял кошелек, развязал, высыпал на ладонь несколько монет, остальное ссыпал обратно и вернул кошель Ефрему.
– Не нужно так много за простую работу.
– Не обижай, Мирзо-ака, ты мне жизнь спасаешь!
– Тебе такую помощь любой дехканин оказал бы. Здесь эта болезнь частая, ее, почитай, все знают.
– Не обижай, возьми деньги. Хорошая голова должна быть хорошо украшена.
– Вот тут я с тобой не соглашусь!
– Почему же?
– Разве у всех полководцев головы хорошие?
– Нет, но…
– То-то! Нет ни одного полководца бедняка… Их ремесло убивать, а мое врачевать, а украшены мы по-разному.
– Я хоть немного исправлю этот порядок…
– Тихо, тихо, – зашептал с улыбкой лекарь, – порядок этот от Всевышнего, значит, ты богохульствуешь. Аллах награждает меня за труды душевным покоем и уважением людей, а на пропитание мне хватит и того, что я себе оставил.
– Ну, сколько тебе хватит, ты решишь сам, а я тоже знаю: в Коране сказано, что щедрость – это не грех!
Ефрем сунул в руки лекарю кошелек и поспешно удалился. Отойдя шагов на двадцать от дома старика, он обернулся. Тот стоял у калитки и раздавал деньги больным и нищим, день и ночь отиравшимся в пыли у дувала доброго врача. «Боже ты мой, велика сила Твоя! – подумал Ефрем. – Сколько зла на земле, а везде сыщется такой вот жалельщик чуть ли ни за весь белый свет!..»