– Что с вами? – не удержался от вопроса Семён.
– Ничего хорошего, поэтому мы здесь. Ты знаешь, как я стал главой ордена?
– Нет, я вообще почти ничего не знал до сегодняшнего дня.
– Прежний председатель выбрал меня, когда мне было лет двадцать пять, как тебе сейчас. Так заведено. Если с главой ордена что-то случится, преемник должен быть готов сразу же занять его место. Ведь чем мы занимаемся? Ждём да наблюдаем. А пропустить важное событие очень легко, если орден какое-то время никто не возглавляет. Проще говоря, Семён, я выбрал тебя.
– Благодарю за доверие, но вы ведь знаете, что я ничего в этих делах не понимаю. Не лучше ли выбрать Дмитрия Михайловича?
– Об этом не беспокойся, я тебе еще всё объясню. А о Дмитрии Михайловиче разговор особый. Кое-что мне в нём в последнее время очень не нравится.
Вениамин Петрович помолчал и продолжил:
– Ты, наверное, думаешь: «Почему он мне всё это говорит?». А я тебе отвечу: я знаю, что тебе можно верить.
– А с Дмитрием Михайловичем что не так?
– Я думаю, Семён, что он хочет прибрать к рукам все наши секреты. У меня нет пока достаточных фактов для того, чтобы ему их предъявить, но я серьёзно подозреваю, что если мы, например, найдём философский камень завтра, Дмитрий Михайлович может преподнести нам неприятный сюрприз. Я подозреваю, что он установил прослушку в усадьбе и думаю, что вся эта история с «неизвестным объектом» – его рук дело.
– Я совсем запутался теперь. Какой смысл ему было устраивать всё это?
– Обрати внимание, он несколько раз выходил во время нашей беседы. Ненадолго, но этого было бы достаточно для того, чтобы я успел сказать тебе то, что собираюсь сообщить сейчас. Я, кстати, чуть на это не повёлся.
– Разве он знает не столько же, сколько вы?
Семён почувствовал, что от всех этих тайн, которые свалились на него в этот вечер, у него голова пошла кругом.
– В том-то и дело, что не столько же. Когда еще твой отец был жив, Дмитрий Михайлович заводил разговор о преемнике. О том, что не пора бы нам отказаться от этой устаревшей традиции и сделать так, чтобы каждый член ордена мог бы заменить главу в тяжёлые времена. Прежним кандидатом на роль главы был твой отец. Я тебе больше скажу, подозреваю, что Дмитрий Михайлович причастен к его смерти.
– Как же так? Ведь Арсений Степанович, отец мой, скончался от инсульта. Я сам, как медик, могу подтвердить, что это не подделаешь. Да и на Дмитрия Михайловича я никогда бы не подумал.
– Знаешь, ты вот вроде взрослый мужчина, на нейрохирурга учишься, а рассуждаешь как ребёнок. Подделать, как ты говоришь, можно всё, что угодно. Так вот, я подозреваю, что Дмитрий рассчитывал на то, что сразу после того, как мой преемник скончается, я выберу его, Дмитрия. А я не спешил выбирать, сомневался в нём. Когда он понял, что я тебя могу выбрать, он и устроил представление, которое давало бы ему повод отлучиться и через аппаратуру подслушать то, о чём мы с тобой будем говорить.