– Сочувствую…
– И только?
– А что вы прикажете: брать вилы и колоть угнетателей?
– Ну, не совсем так… Для начала – просвещать народ, учить его отстаивать собственные интересы! Вы ведь грамотный, Григорий Терентьевич?
– Да, ваша милость!
– Газеты читаете?
– Так точно…
– В Европе повсюду побеждает социал-демократия, и только в царской России паны по-прежнему свой народ за быдло держат!
– Что правда – то правда! Вот у нас в армии господа офицеры лапотниками солдат обзывают, чуть что – сапогом запустить могут… А у них даже рядовому позволено в ресторане пиво попивать…
– Мой отец рассказывал, что целью восстания в Польше тоже было установление демократических порядков. «Не народ для уряда, а уряд для народа» – говорил Кастусь Калиновский – один из их предводителей!
– А что? Правильно он заметил… Только чего им не хватало, таким, как ваш отец? Они ж не простого роду, а дворянского!
– А не все ли равно, братец?
– Нет, конечно… Вы вот – господин доктор, а я кто? В бочке затычка…
– Все люди одинаковы… Польский адвокат Ян Шанецкий еще в начале прошлого века призывал: «Перестанем быть братьями-дворянами, а будем братьями-поляками…»
– Эх, нам бы так! Братья-россияне! Сколько добрых дел мы б тогда совершили!
– А как на фронте относятся к иноверцам?
– К полякам, румынам – неплохо. К русинам – вообще хорошо. А к мадьярам – худо, не говоря уже о немцах с австрийцами…
– Почему?
– Да кто его знает? Люди как люди…
– На Западном фронте французы и англичане с ними вовсю братаются!
– Правда? А нам об этом ничего не докладывают! Вот вернусь на фронт и… – Федулов повел глазами по стенам кабинета и замолчал.
– Что «и»? – не вытерпел доктор.
– И обо всем расскажу солдатам!
– Только осторожно, братец, – улыбнулся Антон Петрович, удовлетворенный тем, что брошенные им революционные семена быстро дали нужные всходы.
До конца отпуска они беседовали еще не раз. Когда пришла пора возвращаться на фронт, Григорий не только окреп физически, но и вырос духовно, превратившись в ярого последователя социал-демократических идей, приверженцами и пропагандистами которых, как вы, должно быть, догадались, являлось не одно покаление Ковальских…
65
Провожали Федулова всей станицей.
Окруженная плачущими детишками Матрена махала платком, пока паром через Урал, которым пришлось воспользоваться для того, чтобы сократить путь до железной дороги, не скрылся из виду. И только на другом берегу реки Григорий вспомнил о данном Семену обещании. Что ж, время еще есть, надо бы проведать родителей друга!
– Слышь, братец, – обратился он к крестьянину, в телеге которого собирался добраться до ближайшей станции. – Ты Зыряновых знаешь?