Сейчас самое время сказать: «Сынок/доченька, ты, наверное, грызешь ноготки, когда вспоминаешь, как я когда-то тебя обидел(-а)?» Затем следует напомнить о том эпизоде, его обстоятельствах. Сделать это нужно коротко, сказав лишь самое главное, потому что реакция последует незамедлительно, а значит, на длинную тираду у нас времени не будет. Кстати, именно высокая вероятность неконтролируемой вспышки гнева в ответ на попытку задеть «больное место» в его душе требуют соблюсти некоторые меры предосторожности.
В частности, не следует затевать этот разговор, если вы с ребенком находитесь на открытом пространстве. Неважно, насколько оно безопасно – достаточно вероятности, что ребенок в слезах бросится бежать, а мы не сумеем вовремя его остановить. Кроме того, само собой разумеется, что такие беседы не предназначены для чужих ушей. Потому их нельзя проводить при посторонних, пусть даже речь идет о сверстниках чада, продолжающих свою возню в песочнице рядом.
Смысл устраивать этот очень важный разговор как раз в момент, когда ребенок и так «на взводе», ждет очередного выговора за свою выходку, очень прост. Он состоит в том, что каждый такой эпизод воскрешает в нем подавляемую за счет онихофагии агрессию и пробуждает в душе нашего чада воспоминания, о которых мы как раз и говорим. То есть именно сейчас оно испытывает все те же чувства, что и тогда, с новой силой. А это значит, что именно сейчас взаимосвязи между одним и другим наиболее очевидны для него и не требуют пояснений с нашей стороны. Кроме того, как раз в данную минуту ребенок даже при всем желании не сможет отвлечься на что-то другое. Старая рана, так сказать, опять открылась и кровоточит, хотя уже через полчаса ему опять станет значительно проще «не понять», о чем это мы вообще «разглагольствуем»… Кроме того, нам необходимо еще и привязать эту ситуацию к самой привычке грызть ногти – ведь нужно отучить его и от нее в том числе.
А между тем столь опосредованные взаимосвязи (насилие над собственными ногтями и давняя громкая ссора с мамой) в обычном состоянии детям, что называется, не по уму – это слишком для них сложно. Поэтому непредсказуемая реакция (вплоть до самой бурной) при таких разговорах очень вероятна всегда. Начинать их в период сразу после другого похожего случая разумнее вовсе не потому, что в это время взрыва эмоций не будет – будет или нет, и в чем он проявится, нам никто никогда заранее не скажет. Просто этот момент – чуть ли не единственный, когда ребенок сам сможет осознать, увидеть, как одно связано с другим. А значит, наши извинения, принесенные именно сейчас, не прозвучат для него пустым звуком и почти не потребуют усилий, чтобы их принять.