Отправившись в цитадель, где размещался гарнизон, он предъявил документы и попросил помочь в поисках жены.
Он изнывал от желания увидеть Миранду. Прежде многие люди считали, что в их жизни есть серьезные проблемы, не сознавая того, насколько они счастливы. Но у него не было повода сомневаться в своем везении и сетовать на судьбу.
Кермиту удалось отыскать Миранду спустя трое суток, в бараке, где она поселилась вместе с Хлоей. Девушки ладили между собой; им даже удалось создать в тесном уголке некое подобие убогого уюта.
Он не мог на нее насмотреться, хотя она выглядела много хуже прежнего: исхудавшая, неухоженная, плохо одетая. Но это была его Миранда, и он крепко обхватил ее руками, прижимая к себе, а потом, приподняв ее голову, заглянул ей в глаза.
— Я не чаял тебя увидеть!
— А я — тебя!
— Я узнал, что ты жива, из письма Хлои Гордону. А до этого всячески старался вырваться в Галифакс, но мне не давали отпуска.
— Я тоже тебе писала, причем много раз.
— Не все письма доходят; порой теряются как раз самые важные.
— Как же тебе удалось уехать? — спросила Миранда.
— Несчастье помогло, — усмехнулся Кермит и пояснил: — Я был ранен, впервые за два года, а потом получил отпуск как выздоравливающий.
— Ранен? — она нервно встрепенулась, как всегда при упоминании о физических страданиях. — Что-то серьезное?
— Врачи говорили, что да, однако, как видишь, я в полном порядке. Меня ничто не возьмет! А ты не пострадала во время взрыва?
Миранда лихорадочно соображала, что сказать. Правду? Нет, ни за что! С другой стороны, он непременно увидит шрам.
— Меня слегка поцарапало осколком стекла: тоже ничего серьезного, хотя и пришлось зашивать. Из-за этих стекол многие жители Галифакса лишились зрения!
— Да, я слышал. А что с твоими родителями? Они живы?
Миранда покачала головой.
— Мне до сих пор неизвестно об их судьбе.
Они стояли на улице, за бараком, и на их головы медленно и тихо падал снег. Мало кто в этом городе верил, что когда-то наступят весна и лето.
Прежде Кермит частенько блуждал по кладбищу, размышляя о внезапных катастрофах, однако война, как это ни странно, приучила его думать о жизни, о том, что составляет ее необходимый, сокровенный смысл. Когда его горячие руки проникли под пальто Миранды, а губы жадно слились с ее губами, ей показалось, что он готов овладеть ею прямо у стен барака.
— Знаю, ты живешь с Хлоей. А здесь нельзя получить отдельную комнату? Хотя бы на время.
— Надо спросить. Но сначала лучше поужинать. Сегодня у нас лапша с мясными консервами — это почти что деликатес!
Кермит рассмеялся.