— Зато на твоем месте, зная, что граната вот-вот взорвется, я бы растерялся и испугался. Просто упал бы на землю или… убежал.
— В данном случае выбор делаешь не ты, не твой разум, а, скорее, инстинкт.
— Инстинкт должен сказать: «Спасайся сам и не думай о других!»
— Тогда я не знаю. Наверное, то есть отражение истинной натуры человека. Кто-то может проявить мгновенный героизм, а кто-то способен на долгое и тихое мужество.
— Мне кажется, тебе свойственно и то, и другое.
— Не говори ерунды! — отмахнулся Кермит, а после сказал: — Послушай, раз уж ты пришел, я спрошу тебя о том, о чем хотел спросить уже давно: как получилось, что ты женился на той рыжеволосой девушке? Ты говорил, вы познакомились в дни катастрофы. Как вы сошлись? Просто мне кажется… вы не слишком подходите друг другу.
Дилан воспринял вопрос совершенно спокойно.
— Многие так считают. После взрыва я поспешил на фабрику. От нее мало что осталось, и там почти никто не выжил, однако Нелл уцелела. Она попалась мне на глаза благодаря своим рыжим волосам. Я вытащил ее из-под завала; она ничего не видела. Я отвел ее в больницу. Врачи сказали, что Нелл надо сделать операцию, но не здесь, не в Галифаксе, и мы уехали в Торонто. — Он помолчал. — Мы были слишком одиноки, слишком многое пережили вместе, чтобы расстаться. Любовь пришла позже.
— Это была ужасная трагедия, — произнес Кермит, чтобы увести разговор от личных отношений. — Ты слышал, что части «Монблана» находили за несколько миль от бухты; некоторые — даже через несколько месяцев?
— Да. А осужденные капитан и лоцман подали апелляцию, и при повторном слушании дела их оправдали. Впрочем, я всегда говорил: это было роковое стечение обстоятельств, люди тут ни при чем.
— Ты прав. Нами владеет судьба, — сказал Кермит, и Дилан подумал о том, что прежде тот едва ли изрек бы такую мысль.
А потом человек, которому не было суждено встать с постели, добавил:
— И все-таки жизнь продолжается. Ты говорил, у тебя есть сын? Как его зовут?
— Ред.
— Наверное, он ровесник моей дочери? Мойра родилась в октябре.
Кермит ругал себя за несдержанность, и все же не мог остановиться.
— Почти. Ред появился на свет летом.
Сердце Кермита забилось как бешеное, и он с трудом заставил себя успокоиться. То была еще одна греза, нечто далекое и несбывшееся. Он был уверен: что бы ни случилось, Нелл бы осталась с ним. Но даже в этом случае он ничего бы не мог сделать для своего сына, как не может сделать для Мойры.
Он был благодарен Дилану за то, что тот не стал его утешать и не спросил, не надо ли чем-то помочь. И все-таки напоследок Кермит сказал ему, чтобы он больше не приходил.